По колено в крови. Откровения эсэсовца

Донесения подтверждали, что французы и британцы снова окопались в Лилле, однако, судя по всему, проформы ради. Герр генерал готов был еще вечером того же дня взять Лилль в кольцо, но ОКВ наложило запрет на этот замысел до тех пор, пока пехотные части не нагонят танковые. Герр генерал, конечно же, был в высшей степени недоволен таким решением штабистов, утверждая, что и без пехотинцев вышибет французов и англичан из Лилля одними только 8,8-см и 10,2-см орудиями. Штабисты подняли крик по поводу того, что герр генерал и так истончил до невозможности линии, распылил силы и т. д. В конце концов герр генерал согласился и стал ждать.

Пехотные части стали прибывать в полдень следующего дня. Солдаты бранились, войдя во внешние границы города, офицеры не решались их приструнить из боязни бунта. Не думаю, что солдаты взбунтовались бы, но, подойдя к нашему лагерю, побросали винтовки, каски, ранцы на землю и тут же, обессиленные, рухнули рядом сами.

Из люфтваффе поступило донесение о том, что танковая бригада 1-й британской танковой армии направляется из Арраса на север с намерением нанести удар по нашему южному флангу у Лилля. Я передал герру генералу эти сведения, он отдал приказ окапываться, выстроить в боевой порядок танки, подготовить 8,8-см и 10,2-см, а также противотанковые орудия. Герр генерал выстроил войска в виде буквы «V» острием от Лилля, рассчитывая завлечь британцев прямо в клещи. И не ошибся.

На рассвете выдвинутые вперед посты наблюдения стали докладывать, что с юга на нас надвигаются британские танки «матильда». Это было для нас довольно чудно — все эти дни кампании мы только и делали, что наступали, теперь же приходилось окапываться, готовиться отразить натиск танков неприятеля.

«Тигры», и III, и IV, а также 10,2-см орудия открыли по «матильдам» огонь. И тут же на всех радиоканалах зазвучала немецкая речь.

— Бьем их с дистанции 25 метров, а им хоть бы хны! Герр генерал, он стоял тут же рядом, слышал доклады.

— 3,7-сантиметровые противотанковые бессильны против них! — утверждал другой взволнованный голос.

И после краткой паузы:

— Нам не удержаться! Просим разрешения отвести «тигры IV»!

Герр генерал, взглянув на карту, стал смотреть вдаль, на юг, туда, где шло сражение. Потом кивнул мне.

— Вытаскивай оттуда «тигры» III и IV!

Я передал распоряжение. Вскоре из-за ряда деревьев показались наши танки с развернутыми на юг башнями. Роммель стал совещаться со своими штабистами.

— Они как раз позади нас, — сказал какой-то гауптман. — Их не остановить.

— Черт возьми, — пробормотал герр генерал. — Рядовой, пусть мои 8,8-см нацелятся на эту линию деревьев. И как только появятся британцы, саданут по ним хорошенько.

Я передал и это распоряжение.

Издали мне было видно, как, ломая деревья, на нас надвигаются «матильды». Страшноватое зрелище, надо сказать. «Тигры» III и IV вели огонь по британцам, но их снаряды просто отскакивали от мощной брони «матильд», словно горошины. Лишь 8,8-см удалось остановить их. Снаряды 8,8-см орудий пробивали броню, сворачивали набок башни, расшибали в куски и гусеницы. Британская пехота, видя, какие потери несут их танкисты, дрогнула. Наши станковые пулеметы вовсю поливали местность, а 8,8-см орудия образовали ближе к центру непреодолимый барьер. С подобной тактикой неприятеля нам уже приходилось сталкиваться под Франкошаном. Экипажи подбитых английских машин спешно выбирались наружу, чтобы сдаться, а их товарищи не позволяли им отойти. Наши пикирующие, подоспевшие из Динана, помогли отбросить англичан.

Теперь ничто не мешало герру генералу развернуть орудия и обстреливать Лилль. Помогали и пикирующие, и ко второй половине дня участок территории был под полным нашим контролем. Все части неприятеля спешно отступали на юг и восток, намереваясь отплыть в Англию. К вечеру наши войска, пополнив боекомплект и запасы топлива, готовы были пуститься им вдогонку, но очередной приказ ОКВ перечеркнул планы герра генерала. Я слышал этот приказ и не верил своим ушам. В поверженный Шарлевиль должен был прибыть фюрер, который лично просил герра генерала встретить его там. Нашего герра генерала. Моего герра генерала. Я был ужасно горд, что даже фюрер в курсе наших подвигов в период этой кампании.

Однако сам герр генерал, похоже, не был в большом восторге от подобного оборота. Нервно поглядывая то на часы, то на небо, он недоверчиво качал головой. Потом нам был предоставлен почти что отпуск при части, пока герр генерал ездил в Шарлевиль. Кажется, это было 1 июня 1940 года.

По возвращении герра генерала состоялось большое торжество. Протрубили всеобщий сбор, войска выстроились при оружии и в касках. Герр генерал обратился к нам с речью.

— Это была нелегкая борьба, но мы победили. Впереди нас ждут еще много испытаний, но я уверен, что они окажутся нам по плечу. Я горжусь тем, что мне выпала честь командовать вами, горжусь каждым из вас в отдельности.