По ком звенит бубен?

— Они благополучно доехали до каменного леса, прослушали экскурсовода и разбрелись среди этих камней. Им дали свободное время — полчаса, якобы для зарядки космической энергией. У них еще случилось там одно недоразумение. Какая-то дама полезла между так называемых ног столба, чтобы очиститься от грехов, и застряла. Полчаса они выдавливали ее оттуда. Когда туристы вернулись к автобусу, то долго не уезжали, ждали одного парня, его место оставалось пустым. Люди были уставшие, голодные и перегревшиеся под жарким солнцем, они начали ругаться. Водитель, экскурсовод и самые стойкие из туристической группы пошли на поиски пропавшего молодого человека, то есть Максима. Их отъезд задержался еще на полчаса, но Максима нигде не нашли. Люди стали кричать, что они не намерены теперь всю жизнь ждать этого парня, что страшного с ним случиться ничего не могло, скорее всего он встретил знакомых из другой экскурсионной группы и уехал с ними. Вот такой несознательный молодой человек, и все остальные не должны из-за него страдать! — Матвей вздохнул, печально глядя на Степаниду.

Было видно, что он сильно нервничает, длинные пальцы рук слегка подрагивали. Он постоянно поправлял свои черные волосы, которые не хотели его слушаться. Ей стало жалко его.

— Я понимаю твое беспокойство… одно дело, если бы он просто пропал, и совсем другое — после такого страшного послания, которое я обнаружила в кафе Юры.

— Вот и я о том же… всякие нехорошие мысли лезут в голову. Хотя мне этот парень несимпатичен, но зла я ему не желаю.

Максим похлопал себя по карманам джинсов, Степанида поняла его и положила перед ним сигареты Аллы и поставила стакан вместо пепельницы.

— Можно?

— Беременных и детей в номере нет, конечно, кури. Мне кажется, тебе нельзя ждать, когда Максим сам вернется домой, надо ехать в полицию и делать заявление о пропаже человека, — посоветовала она.

— Только что оттуда, — усмехнулся Матвей.

— Откуда?

— Из турецкой полиции! Там на меня смотрели как на полного дурака, хотя я и изъяснялся на вполне сносном английском языке. По крайней мере, мои деловые партнеры, американцы и англичане, понимают меня без помощи переводчика.

— Где учил язык? — поинтересовалась Стеша, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей.

— Сам выучил, когда жизнь, точнее работа, заставила.

— И что в полиции?

— В полиции меня принял старый знакомый Яшар Сезер и наговорил кучу гадостей, зря я не понял намек, который мне сделали, огрев меня по голове, и не улетел на родину. Этот толстый турок ругался, как грузчик в порту, и грозился «вывести всю нашу русскую шайку на чистую воду и передать в руки Интерпола». Когда я заикнулся о вашем предостережении по поводу заказного убийства Максима, он даже побагровел. Яшар заявил, что вся эта история полный бред и нет никаких доказательств существования этой угрозы, что мы все вместе водим турецкую полицию за нос. Он больше не желает ни о ком из нас слышать, иначе посадит всех за решетку, и пусть с нами разбирается родная милиция.

— Надпись на самом деле исчезла, на пластик поставили поднос с горячей едой, — подтвердила Степанида, — мы с Юрой поехали в кафе, чтобы поговорить с официантом, узнать, кто сидел за этим столиком до меня.

— Умная мысль, — согласился Матвей.

— Видимо, она показалась умной не только нам, так как официант был уже убит, когда мы вернулись.

Пепел с сигареты упал на джинсы Матвея, он уставился на Стешу большими глазами.

— Ты… серьезно говоришь?!

— Какие уж тут шутки!

— То-то полицейского просто затрясло, когда я заявился в полицию со своей проблемой.

— Конечно, ведь ему пришлось заниматься убийством турецкого официанта. К тому же ему досталось от местного авторитета Ахмеда, хозяина ночного клуба. Он не знал, как замять это дело, и был страшно рад, что удалось уговорить похищенных девушек не подавать жалобы и погасить скандал, — согласилась Степанида.

Минуту они молча сидели в клубах сигаретного дыма, затем Матвей сказал:

— Я решил, что сам пойду искать его. Не знаю, зачем я пришел к тебе? Ноги сами привели… за советом, что ли? Или поплакаться в жилетку? Извини, я на тебя сваливаю свои проблемы, а у тебя своих выше головы…

— О чем речь! Я сочувствую тебе.

— Правда? Я не привык, что мне сочувствуют, в основном женщины что-то все время требуют от меня.

— Женщины бывают разные, — вздохнула Степанида, — как бы я хотела что-нибудь потребовать у мужчины для себя.

— Потребуй у меня, — предложил Матвей.

— С какой это радости?

— Чисто теоретически.

— А… ну, тогда… — задумалась она, — я бы попросила любить меня, уважать меня, заботиться о…

— Не то! — оборвал ее Матвей.

— Кольцо с большим бриллиантом, с розовым, я слышала, есть такие. Буду смотреть на руку и вспоминать о мужчине, который мне его подарил. Еще хочу, чтобы мужчина мне принес огромный букет роз, отвез к морю в фешенебельный отель, — быстро проговорила Степанида.

— Вот, правильно! Молодец, быстро учишься, — похвалил ее Матвей.