По кому Мендельсон плачет

Они поднялись на второй этаж, потом забрались на третий. Вроде бы куда выше? Но тетя Ира и тут не угомонилась, она повела девушку еще дальше. Оказывается, путь их лежал в одну из башенок замка. В эту башенку вела узкая винтовая лестница, перемещаться по которой можно было лишь гуськом. Так они и шли. Впереди тетя Ира, за ней Эдита, а позади длинная вереница из мужчин из женщин. Такая свита девушке и не снилась. Но она с удовольствием променяла бы ее на обычную безопасность, которой от всех этих людей и не пахло. С другой стороны, настроены эти люди были хотя и негативно, но без явной агрессии. И резать на части они Эдиту вроде как не собирались. Во всяком случае, не прямо сейчас. И девушка мысленно уговаривала себя, что радоваться надо уже этому.

Добравшись до самого верха, они очутились перед низенькой дверью, обитой железом. Никакого богатства или даже просто изящества, в избытке рассеянного внизу, тут не наблюдалось вовсе. Грубые листы железа были покрыты такими же грубыми следами от сварки. И почему-то, глядя на эту дверь, сердце у Эдиты сжалось. Она почти не сомневалась в том, КОГО увидит за дверью. И лишь пыталась тешить себя иллюзиями.

Тетя Ира деловито отперла дверь и подтолкнула девушку вперед.

— Заходи!

Она зашла, зажмурившись. Ей было страшно. Но долго стоять с закрытыми глазами ей не позволили.

Новый тычок в спину, и голос тети Иры произнес:

— Смотри, Марина, кого мы к тебе привели.

Эдита открыла глаза и встретилась взглядом с мамой. Это была точно ее мама! Ее дорогая и любимая мамочка! Но в каком ужасном состоянии она находилась! Бледная и похудевшая. Под глазами у нее залегли темные тени, а губы потрескались. И взгляд был воспаленный и какой-то больной.

Тем не менее она узнала свою дочь и прошептала:

— Эдитка!

И сколько же отчаяния и боли было в этом шепоте! Мама была в настоящем ужасе от того, что видит свою дочь тут.

— Да, да, смотри! — издевательски воскликнула тетя Ира. — Твоя девчонка у нас! Теперь ты нам все скажешь! Теперь ты не будешь такой упрямой! А иначе…

И тетя Ира больно сдавила руку Эдите.

Та не столько от боли, сколько от неожиданности вскрикнула:

— Ай!

Мамино лицо тут же исказилось от невыносимого страдания.

— Отпусти! — умоляюще прошептала она, глядя на тетю Иру.

А Эдита стояла, смотрела на все это и со всей очевидностью понимала, что нет, не могла та женщина на лестнице быть ее мамой. Это был какой-то обман. Настоящая мама и двух шагов от слабости была не в состоянии сделать, а не то что по лестницам бегать. Не говоря уж о том, что такой болезненный и измученный вид, какой сейчас был у мамы, никаким гримом не скрыть.

— Пожалуйста! Не мучай мою девочку!

И мама протянула руку, пытаясь остановить Ирину. Ох, какой же тонкой и слабой была мамина рука! И еще эта цепь, которая тянулась от запястья куда-то к стене. Проследив по ней взглядом, Эдита даже задохнулась от возмущения, увидев на лодыжках у мамы железные браслеты, соединенные между собой тонкой, но прочной цепью.

Эти гады посмели приковать ее маму! Заковали ее в кандалы, словно какую-то преступницу. Морили ее голодом, пытали жаждой. Да сейчас даже с заядлыми убийцами и насильниками обращаются лучше!

Негодование буквально переполняло девушку.

Глава 16

Но пора было выполнять данное Мурашовым задание. Именно для этого Эдита и явилась в этот замок.

И девушка бросилась к матери:

— Мамочка! Мама! Да как же это с тобой случилось?!

Она обнимала и целовала свою маму, громко плача и причитая. В этом Эдите никто не помешал. Видимо, объятия матери и дочери входили в злодейский план этих людей. Воспользовавшись их попустительством, девушка быстро вложила в пальцы своей родительнице два маленьких тампона.

— Мама, держи! Сунь незаметно эти штучки себе в нос! Скорее!

Сама Эдита, пряча лицо в складках одежды матери, тоже сунула в нос тампончики, выданные ей Мурашовым. Что это за штучки такие, он ей не объяснил. Но сказал, если девушке дорога ее жизнь и жизнь ее матери, они обе должны вставить себе в нос эти затычки. Это Эдита и проделала, заставив маму сделать тоже самое. И вовремя.

Внезапно кто-то из пришедших с тетей Ирой женщин произнес:

— Какой-то странный запах. Вы не чувствуете?

Эдита даже не видела этой женщины. Комнатка была такой маленькой, а народу было так много, что все желающие в ней попросту не поместились. Часть их осталась стоять на ступенях лестницы.

— Да, чем-то сладким пахнет, — согласился мужской голос. — Что это может такое быть?

Эдита промолчала, лишь тихонько сжала мамину руку. Мол, все в порядке, держись. Начинается. Слава богу, мама поняла и тоже ответила Эдите слабым пожатием.

— Вкусный какой запах.

Александр Сергеевич втянул в себя ноздрями воздух и мечтательным голосом произнес:

— Ира, помнишь, похожий запах стоял в той лавочке в Париже, где мы с тобой выбирали духи для тебя. Как же давно это было! Это была наша с тобой первая поездка в Париж. И я был влюблен. Так влюблен, что помню все наше с тобой путешествие буквально по минутам.

Но тетя Ира не была настроена на романтическую волну.