По кому Мендельсон плачет

Помимо воли Эдита покраснела и отмахнулась от маминых слов. Тоже мама нашла что придумать! Неравнодушен! Когда это Мурашов был к ней неравнодушен? Может быть, когда он отправлял Эдиту одну-одинешеньку в этот страшный замок? Или ночью в поместье, когда без всякой жалости оставил ее один на один с толпой людоедов?

Но все же девушка не удержалась и спросила у мамы:

— Так уж и неравнодушен? И с чего ты это взяла, хотелось бы знать?

— Достаточно вспомнить, как он на тебя смотрел! А как бережно нес до дома! На руках! Никому не позволил ему помочь! И когда мы уложили тебя в постель, он еще долго не уходил. Сидел возле тебя и смотрел на тебя.

— Ну, устал, наверное. Вот и присел, чтобы передохнуть.

— Да какое там передохнуть! Ему буквально каждые две минуты кто-нибудь звонил. А он все не уходил. Ты что, совсем ничего не помнишь?

Эдита отрицательно покачала головой. Она совершенно не помнила, как Мурашов транспортировал ее сюда. Не помнила, как они добрались до своего дома. Не помнила, как попали в квартиру. Сколько же времени она проспала? Когда они покидали тот злополучный замок, солнце уже садилось. Сейчас за окном были бледные майские сумерки. Но не понять, утро сейчас или вечер? Оказалось, что еще вечер.

— А бабуля! — спохватилась девушка. — Она где? В больнице?

Тут же раздались шаркающие шаги, и на пороге комнаты возникла бабушка. Ясное дело, она подслушивала. И стоило разговору зайти о ней, как она тут же в него включилась.

— Чего это ты меня все время в больницу хочешь определить? — чуточку ворчливо поинтересовалась она у внучки. — Не хочу я в больницу. Там холодно, сквозняки. И вообще, чего я там не видела? Нет уж, хотите вы этого или нет, а я с вами дома останусь.

— И как только тебя дядя Валера уговорил в больницу лечь?!

Бабушка посмотрела на Эдиту с тревогой.

— Валера? Какой Валера? Брат мой? Да он же помер невесть когда. Ты что, разве этого не помнишь?

— Я-то помню, — буркнула Эдита. — А вот ты сказала, что лечь в больницу тебя уговорил дядя Валера.

— В какую еще больницу? — рассердилась бабушка. — Я же ясно сказала, ни в какую больницу я не поеду! Или ты меня на тот свет спровадить хочешь? Неслучайно про Валеру все время твердишь! Вот спасибо, внученька! Не думала, что доживу до такого, чтобы родная внучка меня на тот свет торопила!

— О-о-о!

— Ладно, мама, перестань. Ничего такого Эдита не имела в виду. Ты же знаешь.

Но девушка уже зарылась поглубже в подушки, для надежности прикрывшись сверху еще и одеялом. Все ясно, бабушка успела благополучно забыть обо всем, что с ней приключилось в эти дни. В том числе и о том, что ей довелось полежать в госпитале. Когда Эдита высунула нос, маме уже удалось спровадить бабушку на кухню, пить сладкий чай с кусочком тортика. Сама мама вернулась к дочери.

— Но она мне говорила про дядю Валеру, — сказала Эдита. — Что он сюда к ней пришел, сказал, что она плохо себя чувствует, вызвал врачей, и они увезли бабушку. Или бабуля все это придумала?

— Думаю, что я знаю, кто стоял за этой мистификацией.

— И кто?

Но мама на вопрос не ответила. Вместо этого она сказала, что Эдите еще нужно отдохнуть и отлежаться. Девушка и не возражала. Но как только мама вышла из комнаты, рука девушки сама собой потянулась к смартфону. Он лежал тут же. Ее собственный смартфончик, со всеми необходимыми Эдите для жизни контактами. Все они в памяти смартфона прекрасно сохранились. И первой, кому позвонила Эдита, была Светка.

— Очухалась? — спросила у нее подружка, что-то с аппетитом жуя.

В трубку неслось такое чавканье, что Эдита ощутила, как у нее во рту собираются слюнки.

— Ты там чего хомячишь?

— Яблоко. И еще виноград немножко. Просто зверский аппетит разыгрался. Наверное, от нервов. Сама-то как?

— Только что проснулась.

— Счастливая! — позавидовала ей Светка. — А я вот уже четвертый час только жру все подряд, прямо не могу остановиться. Пришла, у мамы целый противень пирожков с капустой был. Так ты спроси, остался ли сейчас хотя бы один?

— Ты ведь с капустой не очень любишь.

— Вот! — подтвердила Светка. — Не люблю, а все равно слопала. Это все от стресса, я уверена!

— Ну, ясное дело, от стресса. А как там Саша?

— Ух, какого мы с ним страху натерпелись, когда ты в замок утопала! Тебе не передать! А на Мурашова вообще страшно было смотреть. Я думала, он себе ногти до самого мяса сгрызет вместе с пальцами. Мне кажется, он в тебя немножко влюблен.

— И ты туда же!

— А кто еще?

— Мама тоже это талдычит.

— Я тебе точно говорю, он к тебе неровно дышит. Иначе с чего бы он стал так за тебя трястись?

— И где он сейчас, не знаешь?

Эдита постаралась придать голосу как можно больше безразличности. И кажется, ей это удалось. Светка ничего не заподозрила и ответила равнодушно:

— Не знаю. Я как домой вернулась, ни с кем еще не разговаривала. Только все ем и ем.

— Может, Сашка знает?

— Мошет, — откликнулась Светка, снова с набитым ртом. — Пожвони ему!

И Эдита позвонила. Саша не ел, не спал, он был бодр и активен. Но разговора у них все равно толком не получилось.

— Я на допросе! Потом поговорим!