По краю лезвия смычка (СИ)

Вихри всегда говорили по очереди. Дорри, Рей, Майки и Филл. Никогда не нарушая порядка. Так было и сейчас. Но только они все это сказали, как тут же поняли, в чем дело.

Снег. Он вновь стал черным, как угли их потухшего костра. Розы вяли на глазах. И даже роза принцессы Дэлл слегка почернела. Принц поцеловал лепестки, и они вновь порозовели, но что-то было не так…

Все стихло. Лишь сбивчивое дыхание тех, кто только что от души веселился на льду. Да карканье. Жалобное. Тревожное. Где-то высоко-высоко в небе…

Глава 9

Там, где снег чернеет с западной стороны

Черный круг

Не останавливаясь, они шли и шли туда, откуда слышались жалобные стоны. Не то птица кричит, не то девушка плачет. Тропинка шла в гору. Миррка совсем выдохлась, Ворон практически нес девушку на руках, а ее, Леру, будто кто-то подталкивал в спину! Конечно, у нее-то подготовка есть, но… Усталости не было вовсе, а они идут без малого несколько часов. Уже и горизонт розовеет — солнце скоро садиться начнет. И каталась она в этот раз. Такие высокие, затяжные прыжки. Да так и четыре оборота сделать можно! Нет, что-то тут не так. Это, наверное, все-таки Рей. Вихрь. Он помогал прыгать. И это было… здорово! Вот бы взять его с собой, и… Нет. О доме лучше не думать. Иначе она сядет прямо вот тут — на этот припорошенный черным снегом камень, и разревется. Нельзя. Надо идти. Надо спасать того, чьи стоны слышатся в порывах ветра! Все громче и громче. Уже, наверное…

Компания остановилась. Они дошли почти до самой вершины холма. Здесь выл ветер. Здесь не росли розовые кусты.

На огромном плоском камне черный снег нападал ровным кругом, а в самом его центре билась серая птица.

— Ворона, — почему-то прошептал Имке, но Лера услышала мальчика.

— Серая почему-то. Те, что в городе — черные были, — сказала она.

— То — вороны. А это — ворона! — Рей возник так близко, что Лера пошатнулась.

Она не упала. Она вновь почувствовала эту волшебную легкость — ноги на мгновение оторвались от земли и мягко опустились обратно. Это он! Рей. Вихрь. И тогда, когда она прыгала — это тоже был он! Надо бы сказать ему, чтоб больше так не делал. А то она не понимает, где заканчиваются ее собственные возможности и начинается… Что? Что все это? Сказка?

Принц бросился было на помощь, но стоило храбрецу протянуть руку — Ромео отбросило назад. Да с такой силой, что если бы не Майки и Филл — горько плакала бы безутешная Дэлл!

— Вот куда ты лезешь! А мозги напрячь?! Тут… Тут что-то не то. Ребят, кто-нибудь понимает, что происходит? Круг из черного снега никому ничего не говорит? Может у вас так местные чернокнижники балуются, а?

— А кто такие чернокнижники?! — несколько любопытных глаз уставились на хоккеиста в священном ужасе.

— Кирилл! — Лера закатила глаза.

— Ладно, проехали, — Кирилл примирительно развел руками.

— Отойдите!

— Не мешайте!

— Мы знаем, что делать!

— Дайте мы попробуем!

Дорри, Рей Майки и Филл. Они всегда говорили по очереди. Никогда не нарушая порядка.

Вихри выстроились вокруг камня по четырем сторонам света. Рей — север, Дорри — Юг, Майки — запад, Филл — восток. Из-за пазухи каждый из них вытащил… розу!

— Где вы их взяли? — Принц нахмурился, ревниво прижимая к груди свою.

— Куст, что рос у костра! — догадалась Мирра.

— Да, — кивнул Дорри.

— Там было четыре розы, — Рей посмотрел на Леру.

— И нас — четверо! — улыбнулся Майки.

— Это — подсказка, — Филл поднял вверх палец.

— Чья подсказка?!

Кирилл схватился за голову. Когда эти четверо начинали голосить один за другим жизнерадостными голосами, искрящейся кожей блестя, у него начинала дико болеть голова! Вот как сейчас…

— Волшебника!

— А кого еще?

— Подсказки оставляют Волшебники… Всегда!

— Во всех сказках! Это все знают!

Вихри держали руки перед собой, ладонями вверх. У каждого — роза. Цветы были сухими. Осторожно, как будто бы они кладут цветок на что-то невидимое, каждый из музыкантов отпустили руки, и… цветы повисли в воздухе! А у братьев в руках появились виолончели. Инструменты запели легкую, веселую песенку, блестя серебряными боками в лучах заходящего солнца.

Птица перестала биться и кричать. Она лежала, не шевелясь, и казалось, даже не дышала. А розы стали оживать! От каждого цветка оторвалось по алому лепестку, огоньки медленно полетели к страшному черному кругу, но сровнявшись с рисунком, высохли и черным снегом осыпались на край камня…

— Не вышло, — Лера прошептала эти слова, и слезы выступили на глазах.

Как же так? Неужели нельзя победить эту Тьму? И птица так и останется…

— А можно… Я попробую?

Виолончели смолкли. Стало тихо. Вновь завыл ветер, и жалобный, полный боли вздох послышался в нем. Все уставились на Мирру.

Девушка побледнела. Вскинула скрипку на плечо. Легко. Ах, как же легко! Она, наверное, с детства занимается. Так красиво положить скрипку на плечо можно, только если делать это всю свою сознательную жизнь раз по пятьдесят в день, не меньше…