По краю огня (СИ)

— Да брось! Небось, не так уж плоха эта ваша Вирджиния — ты просто жениться не хочешь!

«Еще как хочу», — подумал молодой человек, глядя на ее склоненную голову. Но благоразумно не стал эту мысль озвучивать.

— Ну, что там? — водя перед мордой дракона очередной яблочной долькой, спросил он. — Заноза?

— Нет. С когтем на прибылом пальце что-то странное, такое ощущение, что вырван и на честном слове держится… Яр! Стой на месте, негодник!

Дракон, раздувая ноздри и косясь на свою наездницу янтарным глазом, послушно замер. Клиффорд сунул ему в зубы заслуженную награду и наклонился к Кассандре.

— Ну-ка, покажи. А-а, первая смена!

— Что?

— Пошевели коготь, — велел Клифф. — Смелее, не бойся, корень там уже подсох, иначе Яр бы тебя вообще к лапе не подпустил. Давай, влево-вправо… Ходит?

— Да.

— А теперь аккуратно тяни на себя, до хруста…

— Клифф! Если он лягнет, от меня только мокрое место останется!

— Тяни, говорю. Всё в порядке. У меня еще две дольки осталось, сейчас я его отвлеку. Кому яблочко?

— Йар-р-р!

— Кэсс, давай!

— Ох, Клифф…

Кассандра покрепче сжала ладонью плюсну и, выдохнув, легонько дернула на себя ходящий ходуном под пальцами коготь. Яр недовольно всхрапнул, раздался тихий, чуть слышный хруст, словно обломили сухую ветку, и в руке наездницы остался черный загнутый коготь.

— Йар-р-р, — укоризненно проскрипел разведчик. Клифф в утешение почесал ему подбородок.

— Молодец, — сказал он, награждая дракона последним кусочком яблока. — Вставай, Кэсс. Там больше нечего искать, новый коготь уже растет, через недельку сама увидишь. А этот спрячь.

— Зачем? — удивилась она, поднимаясь. Клифф закрепил ремень недоуздка на вбитом в стену железном кольце и расстегнул воротничок мундира.

— Это традиция, — серьезно сказал он, вытягивая за гладкую серебряную цепочку еще один черный коготь. Размерами он раза в полтора превосходил коготь Яра. — Первый коготь первой смены — счастливый. Все наездники берегут их на удачу. У тебя же дядя хранитель, странно, что ты не знаешь.

Кассандра склонив голову набок, рассматривала лежащий в ладони коготь. Ну, раз традиция… «Да и удача, пожалуй, лишней не будет», — подумалось ей.

— Надо тогда завтра в кузню зайти, что ли, — сказала она. — Пусть хоть дырку просверлят, для веревочки. Цепь-то, как у тебя, здесь поди найди!

Клиффорд снисходительно улыбнулся:

— Невелика задача — всего-то в десятке миль от столицы! Дать пару монет кому надо, и цепь тебе обеспечат хоть завтра. Только совет: проси стальную, я в свое время форсу ради на серебро польстился, так уже дважды чинить приходилось. Серебро — металл мягкий, рвется только в путь… Кстати, стальную тебе и в лагерной кузнице сделать смогут. Хочешь, я сам завтра коготь им отнесу?

Кассандра, подумав, сунула будущий талисман в карман мундира.

— Нет, — сказала она. — Спасибо, Клифф, но раз традиции — я сама. А то вдруг вся моя удача к тебе перейдет?

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Жадина, — весело сказал Клифф. — Ладно, снимай с героя узду, пусть отдыхает. Я подожду снаружи. Коготь не потеряй!

— Не дождешься!

Широко улыбаясь, кадет Вэдсуорт потрепал Яра по шее и вышел, прикрыв за собой решетку стойла. Минут через пять кадет Д’Элтар присоединилась к нему.

— А что, Клифф, — спросила она, когда они уже повернули к казармам, — вторая сестра этого вашего Стрэттона и впрямь сумасшедшая?..

— Кузина Присцилла? — молодой человек, на миг задумавшись, неопределенно развел руками. — Да как сказать! Реджи часто ее так называет, и порой мне кажется, что не зря. А иногда я думаю, что она просто смеется над ними над всеми. Она такая, ну…

— Не от мира сего?

Клиффорд весело фыркнул:

— Вот это уж точно нет. Но без царя в голове, определенно, — не будь она такой рыжей, грешен, я бы решил, что Стрэттоны по отцовской линии ей вообще не родня…

— Клифф! Она ведь твоя кузина и сестра твоего друга!

— И как кузину и сестру друга я ее искренне уважаю, — с преувеличенной серьезностью кивнул он. Кассандра, рассмеявшись, пихнула товарища локтем в бок.

— Балбес ты, Клифф, — ласково сказала она, и кадет Вэдсуорт, пользуясь сгустившейся темнотой, молча и счастливо улыбнулся в ответ.