По кругу на вписке

Попыталась пройти к подъезду несмотря на то, что на часах было еще без четверти два. Я почти вошла в подъезд, но тот алкоголик, который вел себя максимально дерзко, схватил меня под руку уже в тот момент, когда я коснулась пальцами руки входной двери.

— Эй, ты чего такая дерзкая? — грубо спросил он и притянул меня к себе. — Думаешь, если приехала сюда, то не надо соблюдать правил приличия? Между прочим, мы кого попало не зовем.

Он притянул меня к себе, выдыхая мне в лицо запах перегара, от которого меня начало мутить. Я осмотрелась по сторонам, надеясь, что увижу хоть кого-нибудь, кто спасет меня из рук этих опустившихся личностей, но во дворе не было совершенно никого. А это означало только одно: я снова оказалась в ловушке.

— Прошу вас, дайте мне пройти, — вежливым голосом попросила я, но на лице моего оппонента было написано однозначное несогласие с моей просьбой.

— Сначала бухнешь со мной и Витьком, а потом пойдешь. Взяли моду — не уважать приличных людей.

Изо всех сил я попыталась выдернуть свою руку, но моя попытка не увенчалась успехом. Вместо того, чтобы освободиться из цепких лап алкоголика, я оказалась еще ближе к нему. От него несло потом и спиртом, а Витек, стоявший позади «главного героя», хмыкал и оценивающе окидывал меня взглядом.

Я уже смирилась с мыслью о том, что сегодняшний день снова подарит мне массу неприятных воспоминаний, как неожиданно дверь в подъезд распахнулась и оттуда выехала инвалидная коляска. Я сразу поняла, что это был мой клиент, к которому я никак не могла пробиться.

— Отойди от нее, — низким голосом сказал мужчина в инвалидной коляске, которого я пока не успела рассмотреть. Но его слова подействовали на крепко державшего меня за руку мужчину: тот сразу разжал руку, и я, наконец, освободилась из его цепких лап.

— Васян, здорово! — тоненьким голосом пропел алкоголик, который пытался меня удерживать, но мужчина в инвалидном кресле наехал на его ноги, заставив того отскочить в сторону.

— Неймется тебе все, — грубо сказал «Васян», а потом повернул ко мне голову:

— Пойдем ко мне.

Я последовала вглубь подъезда, из которого несло плесенью и старостью. Я внимательно смотрела на мужчину, который резко заехал на самодельный пандус, и оказался возле двери в одну из квартир. У него были седые и редкие волосы, но я заметила, какими сильными и мускулистыми были его руки.

— Входи, — он распахнул дверь в квартиру, пропуская меня вперед, — Меня зовут Василием, и ты пришла ко мне.

Кивнула и вошла в ветхое жилье, в котором, как мне показалось, ремонта не было со времен постройки дома.

— Меня зовут Аня, — зачем-то сказала я, стараясь сгладить впечатление и собраться с духом.

— Меня это не интересует, — сухо обрубил мои попытки к нормальному общению Василий и, заехав в квартиру, закрыл дверь и проехал в жилую комнату.

Я осмотрелась: комната была полупустой, но чистой и прибранной. Никаких пустых бутылок, окурков или других валявшихся в беспорядке вещей. Дешевый телевизор, пара полок с книгами и диван советских времен — это было все богатство квартиры Василия.

Он проехал на середину комнаты и лихо развернул кресло, уставившись на меня:

— Ну давай, делай то, ради чего ты здесь.

Я опешила: я понятия не имела, что именно мне надо сейчас делать, и чего вообще мой первый клиент ждет от меня.

— Простите, но я бы хотела сначала узнать, чего вы хотите.

Василий нахмурился. На вид ему было около пятидесяти лет, он выглядел одновременно моложаво и как-то устало. Я не знала, по какой причине он оказался в инвалидном кресле, но почему-то у меня мой первый клиент вызывал только положительные эмоции. Но мысль о том, что мне придется вступать в интимную близость с ним, никак не давала мне сконцентрироваться на главном.

— Ты издеваешься? — спросил меня Василий и проехал на полметра ближе ко мне. — Ты приперлась сюда зачем?

— Извините, — промямлила я, — Просто сегодня мой первый раз. И я пока не очень хорошо знаю, что мне делать.

Василий снова нахмурился и схватился руками за колеса кресла:

— Слушай, я такой же как и все. И, если я сижу в кресле, это не значит, что я отличаюсь от тебя или от тех уродов, которые приставали к тебе у подъезда.

— И все-таки, вы от них отличаетесь, — робко произнесла я и увидела, как меняется Василий в лице.

— Что ты имеешь в виду? То, что мои ноги не ходят? Так ты не переживай, все остальное работает получше, чем у молодых пацанов! — голос Василия срывался, а его руки лихорадочно сжимали колеса кресла.

Я сделала шаг ему навстречу и закивала:

— Конечно! Это так! Я совсем о другом. Они грязные и грубые, а вы такой… вежливый. Вы — настоящий мужчина.

Краснота, которая появилась на лице Василия, когда он возмущался, прошла, морщины на лбу разгладились. Он убрал руки с колес и сложил их на коленях:

— Не говори ерунды. Делай то, ради чего ты сюда явилась.

Я вздохнула, поняв, что этого человека не так легко вывести на откровенный разговор и узнать от него что-нибудь. Я подошла к Василию и присела рядом с ним на корточки, положив свою руку на его сложенные руки.