По лагерям

– Не буду расспрашивать, не моя роль, и времени нет, сам говорил! Мы отправляемся, не поминай лихом!

– Поторопитесь!

Он быстро выпил эликсир, воздел руки, и больше я его не видел, как и остальных возникших. На их место пришли бездушные болванчики.

***

Я был в совершенной прострации, когда осознал, что теперь в этом мире я один, не считая отдельных возникших, со многими из которых я совсем не общался. Единственный, кого я знал хорошо, был Истопник. Личность загадочная, почти не поддающаяся выуживанию информации. Если Финнигана еще можно было раскрутить на пару ответов в течение недели, то добиться чего-то от Истопника было почти невозможно.

Он общался сухо, почти не говорил ни с кем, а все лицезрел окружающее, в какой части мира не встретишь. Чаще он сидел на своей скамеечке, возле дома, и часто-часто вертел головой, будто был чем-то занят. Подойдешь к нему – молчит. Бывало, спросишь чего – снова молчание.

Но в тот день у меня случился самый откровенный разговор, который только можно представить с этим человеком. Он, конечно, не рассказал про себя, не поведал сокровенных тайн, но я тогда понял, что получил от него всю необходимую информацию, которую он мог дать.

Я понуро уставился в полу размытую землю, – во всяком случае мне так казалось – когда меня одернули. Это был Истопник:

– Чё?

Я посмотрел на него с недоумением.

– Ушли твои?

– А… эти… – я растерянно показал рукой куда-то в сторону, – да, ушли.

– Ясно. Ты когда?

Я оторопел на миг, но с ответом нашелся:

– Скоро.

– Понятно. Ну, бывай!

И он пошел усаживаться на лавочку. Немного погодя я сам подошел к нему, когда он привычно глядел по сторонам и почесывал бородку.

Я кивнул:

– Получается, ты единственный возникший, кто останется здесь. По крайней мере, из тех, кого я знаю.

– Угу, – он отстраненно смотрел в сторону, словно бы разговор совсем не интересовал. Возможно, так и было.

– А когда ты уйдешь? – спросил я прямо.

– Когда нужно. Я ухожу и прихожу, когда нужно.

– То есть, тебя не смущает, что ты здесь останешься один?

– Я выгляжу смущенным? – он посмотрел мне в глаза, во взгляде была твердая уверенность, впечатление он оставлял неизгладимое.

– Ты много знаешь, это бесспорно. Скажи мне, куда я попаду?

– Ты? Понятия не имею!

– Но ты…

– Что я?

– Ты выглядишь так, будто исследовал сотни миров, возможно тысячи или…

– Ты выглядишь точно также.

Я опешил. Но разговор нужно было продолжать!

– Знаешь, ты напоминаешь мне Финнигана.

– Финниган? Хороший мужик, о тебе неплохо отзывался.

И снова он увиливал.

– Дак что ты знаешь? Скажи мне!

– Я на допросе?! – издевательски, с противной усмешкой он задал никуда не ведущий вопрос.

– Я скоро отправляюсь, неужели грешно поделиться знаниями? Прояви уважение!

– Вечно вы хотите все знать, – бросил Истопник. – Будто что-то изменится. Ты знаешь достаточно, чтобы идти дальше. И ты не можешь знать большего. Ты просто не вместишь.

– В смысле?

– Твое тело имеет ограничения, что, впрочем, естественно и логично.

– Вот! уже информация!

– А то ты не знал!

– Неет… – я погрозил пальцем – ты знаешь больше.

– Я знаю иначе. Если тебе интересно, я точно могу сообщить, что больше в этом мире тебе делать нечего.

– Откуда знаешь?

– Душа подсказала.

– Ну да. Как обычно.

Истопник развел руками:

– Это естественно.

– Кто бы сомневался!

– Послушай, я не умнее тебя. Не считай меня провидцем или мудрецом.

– Я хочу знать, куда попаду.

– Никто не знает, куда он попадет.

– Так уж никто?

– Кроме той веселой компании, что сейчас в Диком Лесу. – он рассмеялся.

– Скажи, они что-нибудь нарушили?

– Нет.

– Я их еще увижу?

– Ну ты и болтун… – устало он сказал, и как-то обреченно, – не зря Финниган говорил. Откуда ж мне знать?! По крайней мере, проход в тот мир будет закрыт…

– И не откроется…

– Точно.

– И это душа подсказала.

– Верно.

– Я не уйду, пока не узнаю чего нового. Мне нужна информация.

Истопник глубоко вздохнул и выдал:

– Послушай это!..

Он сделал паузу, почесал бородку и продолжил, словно бы в уме написал слова, а затем прочел:

– Представляющие путь души как перемещение из одной точки в другую, заблуждаются. Заблуждаются и те, кто рисует в голове белую тонкую линию, которая незначительно меняет траекторию после достижения каждой точки.

Я слушал внимательно, пытаясь уловить и осмыслить каждое слово.

– Такой маршрут часто сравнивают с обозначенным на бумаге созвездием, когда автор соединяет светила той самой тонкой ровной линией. Только многие забывают, что эта линия у них в голове, а светила и вовсе могут быть нарисованными, ровно как на бумаге.

– Если честно, я представлял что-то подобное. Но как же на самом деле? – мне не терпелось узнать еще.

– Душа не движется по заданной траектории, не исполняет маршрут. Потому что нет ни маршрута, ни траектории. Нет ничего, кроме движения. По крайней мере, это то, что ты должен знать сейчас, и можешь знать вообще. Остальное, в принципе не важно.

– Я думал, мы прокладываем пути, формируем маршрут.

– Это спорно.

– Почему спорно?

– А кто прокладывает, кто формирует?

– Я формирую.

– А кто ты?

Разговор начал походить на поиск нуля с Финниганом, потому я оставил вопрос.