По льду

— Примет! Я даже с мамой его говорила, а она сказала, что сама тебя примет, если он нет!

Я закатила глаза.

— Даже если и так, то представь сколько он будет… как будет ненавидеть меня после того, что я сделала! Только представь себе. Я же хочу нормального отношения к дочери, а не…

— А не что?! Ты сама-то себя слышишь, дура? Этот твой относится к твоей дочери нормально, как ты говоришь?! Относится, ну?!

Я промолчала, пытаясь остановить её словоохотливость и крик. Естественно, этого не произошло, и она взревела:

— Думаешь, что как только она вырастет, он её полюбит? Да хрен там! Будет шпынять так же, как и тебя! Принеси, подай, отойди и исчезни! Хочешь своей судьбы для дочери? Разве виновата она в твоих грехах?!

Я попыталась успокоиться. Теперь сама — с ней это было бесполезно.

— Ты не права, мама, — тяжёлые слова, — всё не так плохо, как тебе кажется.

— Правильно, всё ещё хуже! — не прекращала она.

Вновь молчание с моей стороны, прерванное стуком в дверь и последующими словами Никиты из комнаты:

— Василиса, открой, — это он такой милый только при брате бывает.

Даже по имени меня назвал, будто комплимент сделал, честное слово.

Повторный стук и мой поспешный ответ маме:

— Завтра тебе перезвоню, ладно? Спокойной ночи, — и скинула вызов, чтобы она не успела опротестовать мои слова.

— Глухая? — не сдержался муж.

— А ты? — со смешком спросил Вадим — его родной брат, почти каждую ночь проводящий у нас.

Мне он тоже не нравился. Вечно с похабной улыбкой и унижающими шутками в адрес Никиты. Он казался мне хуже всех, кого я когда-либо знала. Он даже вроде состоял в какой-то городской банде с не особо хорошими намерениями. Это пугало ещё больше.

В комнате раздались смешки приведенных друзей Вадима, или Шанхая, как его называли все, мой муж тоже что-то пробурчал и нервно отпил пива.

Я в этот момент открывала дверь, которую никто никогда не запирал на ключ — кто будет обкрадывать настолько жутко выглядящую квартиру? Не знаю, да и с тем же Шанхаем никто связываться не желал — даже его собственный брат.

— Как у тебя в таком шуме ребенок спит? — отодвинул в сторону опешившую меня Артём, — надоели орать.

Он прошёл в комнату под перекрёстными взглядами присутствующих и моим испуганным, забрал стул от стены и сел в него, поставив почти в самом центре напротив Вадима. Моего мужа он принципиально не воспринимал как угрозу.

— Ты чего здесь забыл? — повернулся к нему Никита.

— Ты тот самый… погоди, — Шанхай нахмурился и вперил свой взгляд в Артёма, молча смотрящего ему в глаза, — ты тот самый новый помощник участкового? Который позакрывал заведения Барсика?

Насмешливая улыбка Артёма и его же ответ:

— Начальник оперативного отдела, — довольное, — или убавляй свои крики, Шалахов, или заканчивай посиделки.

Вадим аж дёрнулся от такого, а после кивнул, видимо не желая связываться с полицией.

— Будем тише, начальник, — как-то совсем по-бандитски ответил он.

— Будете молча, — подался вперед Тёма.

После поднялся, оглядел с усмешкой моего мужа и пошёл к двери, чтобы пройти мимо меня, едва коснувшись лёгкой простой футболкой, и вышел во всё ещё незапертую дверь. Но остановился уже в подъезде и посмотрел на меня.

— Спать захочешь, я на этаж выше, — добавил он так, чтобы все слышали, а после поднялся по лестнице.

Я отстраненно закрыла дверь и вернулась на кухню, с интересом прислушиваясь к их теперь приглушенным голосам. Соня на руках сразу же начала засыпать.

— Не стал связываться? — интересовался Никита.

— Он при задержании сломал Рыжему челюсть и ногу в двух местах, — произнёс более расслабленно Шанхай, — мутный тип. Вроде как потомственный мент, а папуля ещё выше сидит.

Тишина и тихие шаги кого-то в сторону кухни. Я взмолилась, чтобы этот «кто-то» шёл в туалет, а не ко мне.

— Бывший Василисы, — бросил Никита.

Значит шёл не он. А если не он, то кто?

Я пересеклась взглядом с Шанхаем, зашедшим на кухню.

— Спит? — он не стал подходить близко, и вовсе не вошёл в кухню — просто замер в дверном проеме, в то время как я стояла у окна напротив.

Места здесь было не так много, потому я была ему в какой-то мере даже благодарна. Несмотря на то, что говорить с ним не хотела.

— Только уснула, — решила ответить я.

С ним не прошло бы молчание или простое «ага», он будто специально начинал задавать ещё больше вопросов, очень часто с «залезанием в чужое дело». Крайне нетактично и неприятно. Я боялась находиться с ним в одной комнате, пусть он никогда, в отличие от Никиты, не предпринимал ничего страшнее слов. Будто в голове что-то свербело только при мысли о нём.

— Понятно, — он сделал глоток дешевого пива из жестяной банки и в упор уставился на меня, — придурок сказал, что к тебе сегодня приставал этот тип, что приходил сейчас. Знакома с ним?

По спине прошёл холодок. Стало жутко настолько, что я прижала дочку к груди сильнее. Будто он планировал нападение или же начнет сейчас давить на меня из-за Артёма.

— Он мой бывший парень, — честно сказала я, — но я ничего не знаю о его делах, если тебе нужно это. Никогда в это не лезла.