По лесным тропинкам(Рассказы и сказки)

Андрейка бежит к своей лодке. В руках он что-то держит. Вот он уже гребет… Подъехал к Кирику, бросил на берег кормовое весло и вытащил из лодки зайчонка.

— А я зайчика спасал. Смотри, какой худой, одни кости. Там ивы сколько хочешь, а он не ест, перепугался, должно быть, — торопливо рассказывал Андрейка.

Кирик погладил зайчонка: «Какой он мягкий, а глазенки-то, как черные пуговки», — и печально сказал:

— Уезжаю я, Андрейка…

Андрейка помолчал. Потом протянул зайца:

— На, бери! Все равно пропадет, а тебе на память. Видишь, ястребище летает, он за такими охотится, сверху-то хорошо видно.

Кирик с радостью принял подарок, и друзья вместе отправились домой.

Дедушка старательно собирал внука. До краев набивал его рюкзак, говорил:

— Тяжеловат, наверное. Ну, ничего, ты теперь сильный, выдержишь!

— Смотри-ка, дедушка, Андрейка мне какой подарок сделал!

— Этого можно с собой взять. Зайцы быстро к людям привыкают.

Кирик посадил зайчишку на пол. Тот повел ушами, приподнялся на задних лапках и неловко заковылял под стол. Зайцу бросили морковину и, пока шли сборы, забыли про него.

— Я тебе тоже подарок припас, — сказал дедушка, снимая со стены лосиный рог.

У Кирика глаза так и засветились от радости — настоящий рог, как у живого лося!

Для зайца приготовили корзинку с крышкой, а на дно опустили металлическую сетку, чтобы зайчишка не прогрыз дорогой дыру. В корзинку положили морковку — пусть грызет дорогой.

Потом дедушка, вздохнув, сказал:

— Посидим малость, по русскому обычаю.

Посидели молча…

— Ну, пора к пароходу. Пошли, Андрейка, проводим твоего дружка, — сказал дедушка и подал ему корзинку.

Кирик взвалил на плечи рюкзак, и все отправились к лодке. На дворе заскулила Жучка. Кирик потрепал ее за ухом.

— Пусть и Жучка меня проводит.

— Конечно, внучек, проводит, — ласково ответил дедушка.

Жучка, точно поняв разговор, побежала с ними и первой прыгнула в лодку.

Проехали два озера. Лодка вышла на реку. До пристани оставалось совсем немного, когда дедушка заговорил, обращаясь к Кирику:

— От весны до весны ты у меня прожил. Не жалей этого года! Мне, старику, так кажется: учиться нужно не только в школе. На наших озерах — тоже школа для тебя была… — Дедушка оглядел лес и замолчал.

А в лазурном небе летели стайки уток. Может быть, они торопились занять места на дедушкиных озерах?..

1960–1962 гг.

РАССКАЗЫ

Синицын завтрак

Стоял лютый мороз. Ветер срывал с крыш снег, вихрем закручивал его, наметал сугробы.

Я колол дрова.

В стареньких рукавицах совсем коченели руки. А тут еще, как назло, тюлька попалась толстая, коряжистая.

Остановился передохнуть и увидел на поленнице маленькую синичку. Она нахохлилась и казалась желтым шариком.

Забавно свернув набок голову, синица с любопытством разглядывала меня.

«Холодно ей, бедняге», — подумал я и снова взялся за неподатливый чурбан. Наконец он разлетелся пополам.

Синица смело опустилась на плаху, раза два что-то клюнула — и мигом опять села на поленницу.

В дровах оказались личинки короеда. Синица замечала их раньше меня. Быстро расправившись с одним короедом, она садилась на плаху и ловко хватала из-под коры второго.

Оставив дрова, я стал помогать синичке. Наберу белых червяков, положу на щепочку, отойду, смотрю, как кормится голодная птица. А та прыгает с полена на полено и весело щебечет.

На следующее утро я снова колол дрова, и моя знакомая опять подбирала короедов.

Всю зиму встречались мы с синицей. А когда пригрело солнце и с крыш свесились сосульки, она улетела в лес.

Там теперь было для нее больше пищи.

Зарянка

Веселое летнее солнышко разбудило старый лес. Рождался светлый, безоблачный день, а маленькая зарянка горевала: какая-то злая птица разрушила ее гнездо. На земле, под рябиной, валялась горстка пуха и перьев.

Много раз поднималась зарянка над лесом, много раз опускалась на землю: она искала своих птенцов. Но поиски были напрасными. Опустившись на ветку рябины, птица нахохлилась, распустила серо-желтые крылья и сидела, не видя и не слыша ничего. Она не заметила даже гусеницу, ползущую рядом с ней.

Из оцепенения ее вывела знакомая трель: где-то вдали пела такая же птичка, пела заливисто, беззаботно. Нашей зарянке было тяжело слушать эту песню, и она улетела в глубь леса.

На молодом дубке, стоявшем с краю поляны, осиротевшая мать вдруг заметила гнездо. Издали оно показалось ей небольшим, но, подлетев к нему, зарянка разглядела, что оно куда больше ее собственного. Все же птичка осмелилась сесть на ветку возле этого гнезда. В нем копошились три бурых комочка. У зарянки вырвался радостный щебет, с каким она подлетала к своему дому. Она вспорхнула с ветки и полетела, то взмывая высоко над поляной, то опускаясь вниз. Ловко подхватив с листа кипрея кузнечика, она принесла его одному из птенцов.

Кормить приемышей оказалось нелегко — ведь те были больше ее самой. Но она изо дня в день летала к гнезду и скоро забыла о своей потере.