По лезвию грани

Великий тан никогда не заботился о том, чтобы играть по правилам. Примерно восемьдесят лет назад, когда на троне Роган Бреннан, его сестра Солина Бреннан вышла замуж за графа Ульриха Хаконссена из Винланда на севере. После Рогана корона перешла к его сыну Олреду, что сделало графа Ульриха Великим таном по титулу, традиционно принадлежавшему старшему дяде короля. Как Великий тан, он защищал королевство, ведя Адрианглийскую армию и флот к победам в Десятилетней войне. Олред умудрился погибнуть прежде, чем произвел на свет наследника. Из-за иностранного происхождения графа Ульриха Солина не смогла занять трон, и их дочь Галлена стала монархом Адрианглии. Теперь на троне сидел сын Галлены. Великий тан был отцом предыдущей королевы и дедом нынешнего короля и Бреннана, но он сохранил титул, который сделал его знаменитым. Шарлотта дважды видела его издалека: это был массивный, покрытый боевыми шрамами медведь, известный своей магией, физической мощью в бою и ревущим голосом. Леди Солина умерла почти пятнадцать лет назад, и теперь он, наконец, решил снова жениться. Она так и думала, что он не хочет провести закат своей жизни в одиночестве.

— На этой свадьбе будут присутствовать все, какие-то родственники и приближенные из Луизианы и Адрианглии, — продолжил Кальдар. — Все «Зеркало» в полной боевой готовности.

— Было бы здорово именно там разоблачить Бреннана, — вслух подумала Шарлотта.

— Да, но я не могу быть тем, кто это сделает. Я попытался намекнуть на это Эрвину, который отвечает за операции моего подразделения, и он быстро заставил меня заткнуться. Вам все еще не хватает одного игрока, — сказал Кальдар. — Чтобы повлиять на общество надо зайти с разных сторон. Только так это сработает. Вы должны работать совершенно независимо друг от друга под разными углами к общей цели.

— Может быть, я… — начал Джордж.

— Нет, — хором ответили все трое.

— Ты должен думать о своем будущем, — сказала ему Шарлотта. — Если мы потерпим неудачу, Бреннан сделает своей миссией погубить тебя самым ужасным способом.

— Не только это, — добавил Ричард, — но и то, что ты хорошо известен и имеешь хорошие связи. Если ты провалишься, то утащишь за собой сестру, шурина и брата. Ты можешь помочь, Джордж. Но ты должен делать это в тайне.

— Не везет, так не везет, — сказал Кальдар.

— Не повезет, если я не стану Кэссайдом, — сказал Ричард.

Что?

— Еще раз повтори? — попросил Кальдар.

— Я встречался с ним, — сказал Ричард. — Его нетрудно будет изобразить. Ты сам сказал, что между нами есть сильное сходство.

— Я тебе скажу, ты неплохо справляешься с гримом. — Кальдар скрестил руки на груди. — Но это не какая-то встреча посреди ночи в тускло освещенной таверне. Ты недостаточно похож на него, чтобы не заметить этого, и если ты приклеишь дерьмо к своему лицу, оно будет хорошо видно при ярком свете всех этих бальных залов.

— Нет, если я подправлю лицо, — сказал Ричард.

Она поняла, о чем он говорит.

— Ты говоришь о пластике лица?

Он кивнул.

Шарлотта уставилась на фотографию, сравнивая два лица. Подбородок Ричарда был слишком острым, переносица слишком низкой, черты лица слишком четкими, а брови слишком высокими… Нет, слишком много, слишком много различий. Это не сработает.

— Ты сошел с ума. Кто за это возьмется? — спросил Кальдар.

— Декарт, — сказал Ричард.

Кальдар нахмурился.

— Кто такой Декарт? — спросила она.

— Перебежчик из Луизианы, — ответил Кальдар. — Его собирались выслать за какие-то неординарные операции, а он, поджав хвост, перебежал через границу в поджидающие объятия Министерства внутренних дел. С чего ты взял, что он пойдет на это?

— У меня есть доступ к объединенным финансам Камарина и Сандина, — сказал Ричард. — Декарту нужны деньги.

— Просто смешно, — сказала она. — Ты собираешься доверить свое лицо какому-то перебежчику?

— Шарлотта права. Этот человек — художник со скальпелем, но ты все равно умрешь на операционном столе, — сказал Кальдар.

— Не обязательно. — Ричард посмотрел на нее.

Нет, даже через миллион лет.

— Забудь об этом.

— Шарлотта…

— Я сказала, забудь! — Она встала со стула. — Мне придется постоянно лечить тебя, пока хирург будет резать твое лицо. Посмотри на свой подбородок и посмотри на его. Это значит разрезать живую кость, Ричард, и переделать ее. Мне придется заново вырастить ее за пределами ее естественной формы. Ты хоть представляешь, как это трудно? Я и раньше помогала в пластических операциях. Я точно знаю, что там происходит. То, что ты предлагаешь — самоубийство. Нет никакой гарантии, что я смогу сохранить тебе жизнь. В лучшем случае ты будешь обезображен. В худшем случае… мертв. Это слишком опасно.

Он просто смотрел на нее.

— Это слишком опасно, Ричард. Я не буду этого делать. Один промах скальпеля, одна упущенная инфекция… и тебя больше нет.

— Шарлотта, — тихо сказал он. — Ты не обязана помогать. Я могу нанять целителя.

— Во-первых, тогда ты точно умрешь. Во-вторых, ни один целитель не сделает этого для тебя. Это самоубийство.

— А разве есть другой выход?

— Не знаю, но это не выход.

— Я готов рискнуть, — сказал Ричард.

— А я нет!