По лезвию греха

Кажется, он ни на секунду не поверил моей тётушке в том, что касается моего проживания в чужой стране. Ну что ж, сейчас мы это исправим.

– Да, у папы разыгралась тяжёлая болезнь, и нам пришлось спешно окинуть эту прекрасную страну.

Быстро ответила по-итальянски, опустив глаза в пол.

Заметила, как маска удивления моментально появилась на лице Образцова. В глазах промелькнуло что-то, похожее на интерес, а мочки ушей слегка порозовели.

– А вы разбираетесь в Итальянской живописи?

– Да, Эпоха Возрождения – мой любимый конёк. Я много интересовалась именно этим направлением и даже посещала курсы в Милане, касаемо тех прекрасных мастеров.

Невинно захлопала глазками, пытаясь растянуть губы в фальшивой улыбке. Посмотрела прямо в глаза Образцову, пытаясь хоть как-то прогнуть его взглядом. Зацепить за живое. Тронуть.

Совсем как несколько минут назад, отказавшись бороться за картину.

– О, там мои старые приятели. Я ненадолго вас оставлю.

Тётушка пребольно вцепилась в моё плечо своими ярко – накрашенными, загнутыми как у ворона, когтями и я невольно ойкнула от этого прикосновения.

Она быстро прислонилась к моей щеке своей надушенной лапкой, и быстро убежала, оставив после себя лишь шлейф одуряющее липких духов.

Вздрогнула, переводя взгляд на мужчину. Он слегка покачал головой, провожая мою спутницу каким-то брезгливым взглядом, и тотчас расплылся в спокойной, какой – то благодушной улыбке:

– Ну что ж, Лада, предлагаю вам выпить за знакомство!

Глава 9

*****Лада*****

Три месяца назад.

– Благодарю.

Постаралась не дрожать всем телом рядом с этим импозантным и некогда красивым мужчиной. Да, без сомнения, когда-то Образцова, наверняка, можно было назвать симпатичным. Высокий, не менее метра восьмидесяти, нормального телосложения, с благородной сединой в волосах и едкими как кислота, глазами.

Портили вид только внушительных размеров живот, на котором натянулись перламутровые пуговицы белоснежной рубашки и внушительная сетка морщин, наложившаяся на персиковую кожу лица.

Хотя… Господи, да он меня на сорок лет старше!

Он мог бы быть моим дедушкой, а не потенциальным мужем и любовником.

Наверняка ранее он сводил с ума многих женщин, польстившихся на его красоту, мощь и богатство. И их-то, наверняка, не смущали ни его брюхо, стянутое дорогим ремнём из натуральной кожи, ни глубокие морщины, ни проблемы в интимном плане.

Но передо мной он предстал глубоким, шестидесятипятилетним стариком в дорогом тёмно-синем костюме от Армани. И, если бы не болезнь отца, я бы никогда не смогла посмотреть на этого мужчину другим, заинтересованным взглядом влюблённой женщины.

Да, Господи, это просто мерзко. Ужасно. Неправильно.

– Что вы предпочитаете?

Его взгляд, острый как тысяча кинжалов, продолжал беззастенчиво елозить по моему телу. Нервы зазвенели, словно натянутые струны и я постаралась спокойно улыбнуться. Держать спину прямо.

Всё так, как учила тётушка.

Дёрнула шеей, оглядевшись по сторонам. Не думала, что придётся покорять того старого развратника вот так, в огромном, наполненном людьми, зале. Да ещё и без помощи тёти.

Но, надеюсь, он не накинется на меня прямо здесь, как опьянённый скорой победой, чёрный паук.

– Шампанское.

– Чудесный выбор. Здесь, как мне удалось узнать, подают итальянское, известной марки «Феррари». Слышали о таком?

Благосклонно кивнула головой.

Наверняка, Образцов снова хочет проверить меня и, по незнанию я должна была всплеснуть рукам и пропищать что-то такое, например:

– О, а я люблю автомобили такой же марки!

Но я-то, по совету тётушки, хорошо подготовилась к встрече с этим богачом. И прекрасно помню, что никакого отношения к известной марке автомобилей это шампанское не имеет.

– Чудесно, я сейчас вернусь.

Похлопал меня по плечу, направляясь к официанту.

Выдохнула, пробежав ледяными пальцами по бёдрам, обтянутым ярко-красной материей. Ещё никогда я не чувствовала себя так гадко, как будто выставляю себя на продажу этому толстосуму.

Чёрт возьми. Но это так и есть.

И никакие отговорки, что это всё нужно для здоровья отца, не скрасят моего падения к ногам этого богача. Да, мне нужны его деньги. И желательно, уже сегодня. Потому что лечащий врач отца не даёт никаких прогнозов даже относительно следующей недели.

– Лада, а вот и я.

Вздрогнула, обернувшись к мужчине.

Он заметил мою нервозность, окатив меня внимательным, каким-то рентгеновским взглядом. Прожёг до самых костей. Опалил, срывая платье прямо с кожей.

Я задрожала под этим натиском, сжимая до хруста ножку бокала.

Алая кровь брызнула во все стороны, струясь по запястью рваными струйками, но я не почувствовала боли. Скорее – какое-то ледяное, сжимающее душу, волнение.

– О, Боже. Вы поранились, дорогая. Я отвезу вас в больницу.

Он осторожно взял меня под локоток, направляясь к выходу чеканным поспешным взглядом. Гости вокруг нас тотчас начали расступаться, изумлённо смотря на Образцова и мою израненную осколками руку.

Распорядитель аукциона тотчас встал перед нами, словно вырос из-под земли.

– А полотно Рубенса, Эдуард Олегович?

– Всё завтра, я пришлю к вам своего адвоката.