По лезвию катаны

— Да, именно так все и было. Я — моряк, — сказал Артем, про себя подумав: «Замечательная история с кораблем, молодец старик. Это все объясняет. Теперь любые мои идиотские вопросы будут казаться нормальными, умными вопросами».

— Но тебя не удивляет, откуда я так хорошо знаю твой язык? — спросил Артем.

Такамори хитро улыбнулся:

— Значит, один из наших кораблей когда-то разбился у вашего берега, кто-то с него спасся, попал к вам в плен, и ты выучился от него нашему языку.

— Ты очень догадливый человек, Такамори, — сказал Артем. — А подъем у нас опять на рассвете?

— Да. И нам пора ложиться спать, — сказал старик Такамори.

В вигваме было душно и тепло, пахло потом и шкурами. Артем с трудом втиснулся в сопящие, ворочающиеся тела. Он лежал, ждал прихода сна и думал: «Нет, я все же умер. Вот народ гадает, что будет после смерти. Рай, чистилище, небытие или каждому воздастся по его вере. А возможно, все проще: умерев, мы отправляемся в путешествие в прошлое. И у нас, у покойников, нет будущего. Наше будущее — это прошлое…»

Под гусельное треньканье этих мыслей Артем заснул…

Глава пятая МЫ — БРОДЯЧИЕ АРТИСТЫ, МЫ В ДОРОГЕ ДЕНЬ ЗА ДНЕМ

Не упрекай никого, но будь всегда на страже своих собственных недостатков.

Йоязу

Они сейчас находились на перевале, куда поднимались долго и тяжело.

Здесь, на верхотуре, с кислородом дело обстояло крайне неважнецки, не хватало его для полноценного дыхания. Оттого последние километры подъема сложились уж вовсе нелегко. Артем только диву давался выносливости своих новых друзей, япошек: даже он, тренированнейший из циркачей, и то начал спотыкаться, а старик, японки и япончата несгибаемо шли вперед, каким-то чудом держались на ногах, не хныкали и об отдыхе не просили. Только разве лицами посерели да дышали, как рыбы на берегу, часто и глубоко.

В общем, взобрались на вершину хребта, обойдясь без потерь, а также без обмороков и инфарктов. «Порадуйтесь, самый тяжелый путь нами пройден, — сказал Такамори, объявляя привал. — Больше не будет подъемов, теперь мы пойдем только под гору».

(Кстати, о здоровье и долголетии. Еще раз получилось у бродячих японцев удивить воздушного гимнаста Топильского. Вчера вечером у давешней альпинистки обнаружился порез на ноге. Ей закатали штанину, вымыли рану сперва простой водой, потом каким-то отваром. После чего, размочив в воде большие сушеные листья, наложили их на рану и сверху замотали тряпицей. Утром тряпицу сняли, листья выбросили. Порез — Артем видел собственными глазами — затянулся, его покрыла свежая розовая кожица.

Собственно, никакого чуда Артем в этом не усмотрел. Лесные ребята сами себе устроили школу выживания наивысшего коэффициента сложности — тут воленс-неволенс обучишься примитивной военно-полевой медицине. А поскольку фармацевтические комбинаты в округе, по всему похоже, напрочь отсутствуют, то медикаменты приходится добывать буквально из-под ног — собирать травы-муравы, а также корешки, почки, кору, древесные грибы, грибы обыкновенные и прочую целебную флору. Думается, товарищи яма-буси не обходят стороной и целебную фауну — всякий там барсучий жир, медвежью желчь, тигриный глаз, ну и, разумеется, легендарный птичий помет-мумие.

Между прочим, вот вам и отгадка, откуда у убежденных лесных жителей предметы, какие в лесу никак не изготовишь, вроде ножей, топориков, «кошек»-кагинав и прочего металла. Да обменивают их у деревенских и городских жителей на пучки травы, на травяные бальзамы с эликсирами и на прочее мумие, а также, не исключено, и на знахарские услуги. Может быть, «спящие в горах», они же «горные мудрецы», вдобавок умеют врачевать не только людей, но и домашнюю скотину — за что можно получить дополнительный гонорарный довесок.)

После не шибко богатого на разносолы перекуса женщины и дети отдыхали на тюках с поклажей, укрывшись от холодного ветра за высокими грязно-желтыми камнями. А Артем с Такамори стояли на краю уступа, в шаге от крутого и глубокого обрыва. Перед ними расстилалась горная страна во всей своей первозданной, дикой, изначальной красе: склоны, пропасти, снега, причудливой формы скалы, скудная растительность, парящий над черно-белым безмолвием орел. И ни следа человеческого присутствия.

— Долина Дымов за той грядой, — Такамори вытянул руку. — Мы почти пришли, остался последний переход. Долина — надежное место. Со всех сторон окружена отвесными скалами. Попасть в долину можно только через узкий проход в горах, вход в который трудно найти из-за густых зарослей кустарника.

— Все хотел спросить, — сказал Артем, поежившись под меховой безрукавкой от пробирающего насквозь ветра. — Вам приятнее, когда вас величают «горными мудрецами» или называют «спящими в горах»?

Такамори поворачивал голову, следя взглядом за орлом.

— Есть еще одно прочтение иероглифа «яма-буси »…