По лезвию катаны

Черно-желтые цвета преобладали и в раскраске доспехов. Защитные пластины были покрашены в черный цвет, а соединялись они между собой шнурами желтого цвета. Не иначе, это личные цвета даймё Нобунага или самурайского рода, к которому он принадлежит. Ну конечно же, это Нобунага, кто же еще! Самая горделивая посадка, самая рослая лошадь вороной масти, самая красивая сбруя, увешанная кисточками из шелковых нитей, позолоты на шлеме больше, чем у других. Да и сверху особенно заметно, что все остальные находятся как бы вокруг него, он — центр. Короче, этот гражданин выделялся среди прибывших. Значит, он и есть главный, и есть Нобунага.

К тому же именно к этому всаднику сейчас направлялся от монастырских ворот еще один верховой. А, понятно. Сам Нобунага считает ниже своего даймёвского достоинства лично вести переговоры, вот и гоняет туда-сюда своего подчиненного, мол, а скажи-ка им еще то-то и то-то и передай мне ответ…

Еще несколько дней назад Артем имел крайне смутное представление о тутошней социально-политической обстановке, о том, кто и как тут правит, о том, какое место занимает Нобунага в системе власти, кто он, по большому счету, такой, что он может и, главное, чего добивается. Вчера Артем обо всем обстоятельно порасспросил брата Поводыря, и теперь у него более-менее сложилось представление о политической обстановке в Японии образца 1235 года.

Первое, что уяснил для себя Артем: в Японии царит полная неразбериха, по-нашему говоря, с вертикалями власти. Их аж две. Так сказать, гражданская и военная. Гражданская, она же императорская, с незапамятных времен, военная появилась относительно недавно.

Но тут следует говорить по порядку. Итак, пятьдесят пять лет назад началась та война Тайра—Минамото или Гэмпэй, о которой Артем слышал не раз и не от одного японца. Война началась собственно тоже из-за неразберихи с властью. Искони страной Ямато правил император. Но со временем его фигура все больше и больше превращалась в декоративную. Император незаметно оказался опутан всевозможными условностями и ограничениями. Их, по словам Поводыря, насчитывалось превеликое множество. Артем не требовал их все перечислять, лишь попросил привести пример. И узнал, что, в частности, император не мог покидать столицу, обязан был сидеть там всю жизнь как привязанный, не мог самостоятельно формировать собственные дружины воинов.

Ну, а реально правила страной могущественная столичная знать, которая вокруг трона страстно и неустанно интриговала за влияние на императора. То дом Фудзивара брал верх, то кто-то еще, чьи имена Артем не запомнил. Все предлагаемые императорами начинания, как правило, вязли в высокоранговом чиновничьем болоте под названием «приближенные к трону». А кому, скажите, на фиг нужны какие-то новшества и преобразования, когда через них можно лишиться теплого местечка под императорским боком. (Эта ситуация Артему что-то мучительно напоминала, российские аналогии так сами и просились на ум. Ну да ладно, та действительность уже удалилась от него на расстояние в плюс бесконечность, чего о ней думать…)