По лезвию ножа

Палата самая обычная: чистая, безликая, холодная, пахнущая нашатырем. По испаноязычному каналу шел футбольный матч: спортсмены носились по зеленому полю. В углу стояло инвалидное кресло.

Лежащий на кровати Эван поднял голову.

– Какого хрена тебе надо?

– Сам не знаю. – Картер аккуратно притворил дверь.

За последние три месяца Эван постарел лет на десять. Его массивное, одрябшее из-за вынужденного бездействия тело совершенно не сочеталось с больничной койкой. На щеках темнела трехдневная щетина.

– Позлорадствовать пришел или полюбоваться? – Макганн выключил телевизор, оперся руками о раму, подтянулся в сидячее положение, продемонстрировал бесполезные ноги, откинув простыню.

Картер придвинул стул и, устроившись напротив Эвана, покачал головой:

– Нет.

– В картишки перекинуться? – с горечью в голосе спросил Макганн. – Или подрочить?

– Да нет, должок за мной. – Дэнни не отводил глаз, пряча бурю эмоций. Он видел то сломленное чудовище, хищника, неожиданно превратившегося в жертву, то мальчишку с парящей в воздухе улыбкой.

Эван фыркнул.

– Должок… Ты мне столько должен, что не пересчитать.

– А вот здесь ты не прав.

– Я спас тебе жизнь в ломбарде. Семь лет за решеткой проторчал!

Картер покачал головой:

– Допустим, жизнь ты мне спас, а семь лет отсидки целиком на твоей совести, так же как Патрик и Дебби.

– Тоже мне, невинные младенцы! Оба прекрасно понимали, чем рискуют.

– А вот Джей Пиниански не понимал.

– Это еще кто?

– Парень, которого ты застрелил на стоянке у кафе. Он был «порядочным». – Дэнни подался вперед. – Никогда закон не нарушал!

– Ой, сейчас разрыдаюсь! Между прочим, студентишка этот, мой адвокат, говорит, что тело уже нашли, – свирепо глядя на Дэнни, прошипел Эван. – О том, что я пришил жирдяя, знали только мы с Дебби. Выходит, она растрепала тебе про поездку в О’Хара, а ты меня предал.

Дэнни вспомнил роковую ночь во всех ужасающих подробностях: шелест пластиковой обшивки на холодном ветру, дрожащие руки, леденящую боль в сердце. На плечо легла ладонь, и, открыв глаза, он увидел Нолана. На колени упали серебристые наручники. Дэнни поднял голову и, дождавшись чуть заметного кивка, застегнул их на своих запястьях.

Следующие несколько дней остались в памяти расплывчатым пятном. Камеры и допросы. Помощник прокурора, невысокий худощавый тип в коричневом костюме, нервно расхаживал взад-вперед. Детективы снова и снова просили «рассказать все по порядку». Адвокат Ричарда о чем-то говорил с копами, украдкой посматривая на Дэнни.

Позиция Дэнни была элементарно проста: он сразу заявил, что поможет в расследовании еще одного дела. Стоило упомянуть убийство на стоянке кафе в Эшленде, как у копов загорелись глаза. Он признался, что знает, где находятся тело и вещественные доказательства, которые выведут на убийцу. На остальные вопросы Картер отвечать отказался: пусть полиция и бюрократы сами разбираются.

Мысленно Дэнни поставил пять против двух, что его посадят, причем надолго. Однако он не учел двух джокеров в колоде.

Первым был Шон Нолан. Картер мог только гадать, какую именно историю выдал коллегам детектив: что Дэнни спас ему жизнь или что он и раньше обращался за помощью? Детектив Мэтьюз лишь сообщил, что с больничной койки Шон яростно боролся за его освобождение.

Вторым был Ричард О’Доннелл. Он отказался давать показания против Дэнни, отказался опознать его как соучастника похищения и прислал адвоката, чтобы объясниться с полицией.

Разумеется, Ричард уволил Дэнни, но особого значения это уже не имело.

Перед помощником прокурора штата встала дилемма. Можно предъявить Картеру неубедительное обвинение и проиграть; вдобавок убийство Пиниански останется нераскрытым. Два проваленных дела вряд ли украсят послужной список и предвыборную программу босса…

И можно договориться.

К концу недели Дэнни Картер стал свободным человеком. Детектив Мэтьюз назвал его «самым удачливым проходимцем на свете».

– Я рассказал, как все было, – ответил Дэнни. – Ты сам себя предал.

– Так и знал! – осклабился Эван. – Ты сделал очередной ловкий ход!

– Ничего, кроме правды, копы от меня не услышали.

– Победа снова за Дэнни Картером? – Макганн покачал головой. – Ты для этого пришел?

– Нет. – Дэнни шагнул к окну. Усилившийся снегопад превратил стоянку в призрачное царство, картинку из прошлого. – Наверное, я пришел сказать, что мне жаль. Жаль, что с тобой так вышло… – Он вздохнул. – С нами обоими. Когда-то мы были счастливыми и беззаботными! Жаль, что время вспять не повернешь.

Всю жизнь ему придется испытывать угнетающее чувство вины. Он повинен как в своих проступках, так и в том, что не смог предотвратить чужих преступлений. Боль и угрызения совести всегда поджидают в конце пути, которому следуешь безвольно и покорно.

Психотерапевт был бы прав и не прав одновременно, утверждая, что Дэнни не виноват.

– Так жаль, что в тюрьму меня засадил?

– Ты не понимаешь, – покачал головой Дэнни. – Мне жаль, что я вовремя не смог ничего изменить. Жаль моего лучшего друга – мальчишку из ирландского квартала. А тебя, такого… – Картер взглянул Эвану в глаза. – В тюрьме тебе самое место.