По лезвию ножа

Впереди всей колонны шел ветеран Кирлим, из его вещей, что были в телеге, был мешок с пожитками и старый гусь которого он припрятал от бандитов. На нем был старый жилет кавалериста, которого некто не разу и не видел, а в ножнах на поясе красовался меч с блестяще начищенной рукоятью. Следом, даже можно сказать рядом с ним, шла старуха, что показывала дорогу, на себя она навешала целую кучу различных бус, что переливались в свете солнца. Многие обратили внимания на ее украшения, даже ее муж, что при молодости даже не припоминал такого случая. Следом на конях, медленно, в ритм брела молодая парочка из их вещей были два мешка с крупой и мукой, а еще старый петух, что не так давно перед отъездом решил покинуть мир, сейчас весел на конце телеги подвешенный за лапы.

Саму телегу тащила на себе короба, старая кобыла была единственной кормилицей в деревне, ее любили все и ценили все то молоко, которое она производила. Пару лет назад, до того как мимо пронеслась армия, в деревне еще были две коровы, одна помоложе, а другая соответственно по старше. Та, что была по моложе, числилась за старостой деревни, как и могучий бык, которого пустили солдаты на мясо, дом старосты, как известно, был в центре и имел куда более значительный участок земли, но после его гибели его не разобрали, как заметил наемник, а отдали должное человеку и не тронули его. На масштабном поле старосты, красовалось посередине самодельное, кривое устройство для повешенья, по другому его еще называли столб наказания, на котором красовался конец веревки ритмично болтавшийся от порыва ветра. Вел корову старик, на горбу которого красовался дутый мешок с вещами, он давно уже готовился к этому дню, когда его дорога, уведет наконец то из Вербуш, деревни в которой он когда-то родился и рос видя как процветание так и медленное мучительное вымирание. Мимолетно заглянув назад он посмотрел на героя, парня которого он посчитал врагом, того кто спас жизнь его дочери, и сейчас сидела с поникшей головой, возможно даже плача.

Лесная дорога, по которой уже давно не ходили люди, поросла, но была вполне различима, даже деревья, что властвовали в этом месте, не смогли укрыть все тропинки. А дорога, по которой шла компания, была достаточно широка и мягка, в пути почти не трясло, да и до назначенного места оставалось совсем не много. Старуха уже несколько прибавила ход и рассматривала каждую ветку и камень ища нужные знаки указывающие путь. Позади все еще не изменяя «строй», шел старый-солдат, что уже пыхтел от продолжительности пути, меч, что до этого у него был за поясом сейчас все еще находясь в ножнах, опирался на плечо и лишь слегка для баланса поддерживался рукой. Все не много переполошились подумав, что старое чутье почувствовало опасность, но Кирлим успокоил всех: «что вы друзья. Я просто не много отвык, от ношения оружия!». Кто-то даже одобрительно посмеялся.

Но строй однако продолжался парочкой на лошадях, малыш на руках мамы не много по возмущавшись, до этого, сейчас ворча и хрюкая, сосет материнскую грудь. В какой-то степени жадно, как подметил старик, что шел позади парочки, ведя корову, которая в свою очередь изрядно устала и шаталась не много при шаге.

Огромная ива, чей ствол подымался далеко вверх, касаясь облаков спускал свои могучие древние ветви до самой земли перекрывая путь. Компания остановилась и…

– Здесь границы ведьмы, будьте очень внимательны, ко всему, что вас окружает! – старуха повернулась ко всем присутствующим, и в ее голосе отчетливо слышался страх.

– Так может, мы пойдем дальше? – поинтересовался Кирлим.

– Нет! Я и моя дочь пойдем и спросим разрешения.

– А я, то тут при чем? – Сабина, аж спрыгнула с телеги, поняв, что речь идет о ней.

– Не пререкайся! – погрозила пальцем старуха. – Только не в этом месте!

– Ладно, идем. – Сабина была удивлена тому, как ее мать оглядывается в том месте, где они сейчас находились. От чего сразу поменяла свое мнение, после слов: «…не в этом месте!». Что же это за место?

Как только ковыляя Сабина подошла к матери. Та схватилась за один из своих оберегов, что болтались на шее. Это была крысиная голова, вырезанная из дерева ее отцом, очень давно, тогда ее мать просто заклинала дочь не приближаться к ларцу, в котором оно хранилось, да и если честно-то Сабине и не очень хотелось, так как от ларца жутко пахло. Однако, как только мать ее схватилась за оберег и что-то прошептала, в глазах Сабины резко все потемнело …

«Она ведьма!»– начали шептаться, оставшиеся, все кроме старого мужа, что знал свою жену и понимал куда они ушли с дочкой. Старик прошел в доль левой стороны телеги, перед этим погладив корову, он проследовал к месту, где он мог посмотреть на наемника. Тот лежал и стонал, с его лба соскользнула капелька пота и попала на губы. Вздохнув, старик сказал то, что было в его голове: