По любви. Грязный стиль

Все женщины, которых я встречал на своём пути, обещали мне адекватность, но, увы, здороваюсь я только с несколькими. Говорят, всё дело в повышенной эмоциональности, я же уверен – дело в отсутствии воспитания или мозгов. Или микс. А сейчас я расскажу вам страшную-страшную сказку. Такую страшную, что самому ссыкотно. Неважно, где мы повстречались, и даже в каком сезоне, хотя нет – в это время она смотрела первый сезон «Карточного домика». Короче, нам было не помню, сколько лет, и мы сутками занимались бездельем – любили, гуляли по Летнему саду, ходили по выставкам, зависали на даче и тусили до такого состояния, что нас обоих выносили. А ещё мы разговаривали по душам и обсуждали будущих детей. Настя суперски резала салаты, готовила кролика в сметане и вообще была ходячей поварской книгой, а на её ноги засматривалась даже продавщица Эльмира из местного магазина. Две недели мы жгли, а потом мой отпуск закончился, и пошла работа, дела и ревность. Вроде ревность была с самого начала, но влюбленность, алкоголь и беспрерывное веселье сглаживают любые неровности – короче, промухал. Сначала этот дурацкий вопрос «ты где/с кем?», потом «лица», потом «не общайся с ней и с ней». Потом реальная паранойя, и Настя начала ревновать меня к родителям, открытым люкам и даже к парковщику Коле. Отсутствие работы и каких-либо реальных дел раскрыло Настину фантазию до такой Санта Барабары, что я сам периодически начинал верить в то, чего не делал. Полгода я терпел (на памятник надеялся), и вот пришло время сворачиваться. Но хотелось как-то мило и мирно. Тогда я ещё кого-то жалел. Помните такую пословицу: против лома нет приёма, если нет другого лома? Я начал агрессивно её ревновать. Звонил ей без конца, обижался буквально на всё. Пошла за помидорами: «Слишком долго! Слишком, чтобы как раз успеть сходить налево!» – приставал я, но, по сути, нагло зеркалил. Короче, уже через несколько месяцев она ушла. А я – снял на Дворцовой карету и катался по городу целый день. Я это обожал. Казалось бы, сама разлюбила, сама решила, сама ушла, ну и живи-радуйся-бухай, теперь ты свободна, и к тебе никаких претензий. Всё, что последовало дальше, я встречу ещё не один раз, но Настя была антологией говна, собранием сочинений, классикой, примером «как не надо ни за что в жизни», ни за рубежом, ни даже когда война или по городу летают исключительно на метлах. Все началось с душевных фото, где Настенька целовалась с мужиком. Сначала, конечно, хотела с моим другом, но нарулился только какой-то лысый. Так бывает. Что ж, я молча удалился из друзей. Затем Настенька начала писать, и по всему стало ясно, ей нравится слово «мудак». Следом за обзывательствами пошли угрозы, а за ними – «я беременна». Вот тут я, надо сказать, задергался, затрясся, отдал в туалет корюшку. Трое суток не спал, углы обтирал, не ел, не пил, пытался ее набрать, а она сбрасывала. В конечном итоге решил пойти ва-банк – нашёл крышу поромантичней, сфоткался потрагичней и отправил со словами «Либо ты сейчас берёшь трубку, либо больше меня нет». Набрала сама – чудеса-самса. Никакого ребёнка там, конечно же, не было – просто ей очень хотелось, чтобы я страдал. Чтобы просился обратно и ездил языком по её Джими Чу. Чуть позже со мной почему-то перестали общаться несколько знакомых (я не жалею), а ещё чуть позже выяснилось, что я её бил, изменял ей, наговаривал на всех и, конечно, бросил – праздничный набор мудилы. Настя была на высоте своего падения, когда взломала мой ВКонтакт, и если раньше я считал её сэром Джеймсом Барри, то теперь я был уверен, Настя – Стивен Кинг. Мне было очень обидно, но что хуже – стыдно за Настю. Ведь я когда-то её выбрал, когда-то целовал в своей машине и не хотел отпускать. Ведь я нёс её на руках, когда она, пьяная, сбила ногой конус и сильно ударилась. Ведь я ни разу её не подвел, хотя варианты всегда были. Мне было стыдно за свой выбор.