По локоть в крови

Меня направили в отдел кадров Военно-медицинского управления фронта, в Краснодар, за новым назначением. Еще в очереди на прием к начальнику отдела кадров я услышал в разговорах офицеров медслужбы, обсуждавших проблему выбора хорошей должности, название Малая Земля, на которую никто особо не хотел попадать. Начальник отдела кадров предложил мне должность начальника медицинской службы бригады, на которую я согласился. После чего он вместе со мной пошел к начальнику ВМУ фронта генерал-лейтенанту медицинской службы Николаю Ивановичу Завалишину, который мне сказал, что моя стрелковая дивизия может пока обойтись и без начальника медсанслужбы, а я иду на равноценную, но очень почетную должность — начальника медслужбы 83-й отдельной бригады морской пехоты, которая в настоящее время воюет на Малой Земле. Я подтвердил свое согласие.

Генерал пожелал мне успехов на новом месте службы и попрощался.

Только теперь я понял, почему только меня приводили к начальнику ВМУ фронта.

После долгих поисков в Фальшивом Геленджике нашел штаб 18-й армии и Военно-медицинский отдел армии. На горизонте, в стороне моря, был слышен сплошной гул, от которого даже здесь, за много километров, земля ходила ходуном — это немцы бомбили и обстреливали маленький клочок земли, называемой Малой. Поглядывая в ту сторону, штабные армейские офицеры многозначительно вздыхали, покачивали головами и молчали. Уже потом мне стали понятны эти многозначительные вздохи.

Начальник медотдела 18-й армии полковник медслужбы Костев дал мне несколько дельных советов, касающихся будущей службы, и подчеркнул, что моя бригада выполняет боевые задачи на Малой Земле. Я отправился в Геленджик, комендант порта сказал, что ночью на Малую Землю уйдет караван судов.

Той же ночью я сел на один из мотоботов, идущих на плацдарм. Шлепала наша эскадра разномастных мелких суденышек медленно. Моряки не зря окрестили эту флотилию тюлькиным флотом, но это была единственная ниточка, связывающая защитников плацдарма с Большой землей. На море была сплошная темнота, нигде не было видно огонька, кроме редких сигналов, шедших в караване судов, берега мы тоже не видели. Во время перехода корабли отряда охранения, находившиеся мористее, временами открывали отсечный огонь по катерам противника, пытавшимся прорваться к каравану. Наконец, после, казалось бы, бесконечного пути, вдали на горизонте стали видны висящие в воздухе осветительные ракеты и частые разрывы в воде и на берегу. Бывалые моряки говорили, что такой концерт бывает каждый раз на подходе судов к плацдарму. Один из офицеров, подполковник из штаба 20-го стрелкового корпуса (CK), находившийся вместе со мной на мотоботе, объяснил мне, новичку, как нужно между разрывами преодолеть прибрежную полосу и начать карабкаться по почти отвесной скале, чтобы быстрее добраться до укрытий. Причаливание и разгрузка происходили под непрерывным огнем… Весь берег был освещен немецкими сигнальными ракетами. Добравшись до капониров, где размещались штабы группы войск и 20-го CK, я представился начальнику медслужбы группы войск, и после нескольких формальных вопросов он позвонил в штабт 83-й Краснознаменной Отдельной бригады морской пехоты, чтобы за мной прислали проводника. На Малой Земле так было принято, так как все передвигались по ходам сообщения и по траншеям, ведущим к своим подразделениям, и без сопровождающего новый человек просто бы заплутал.

Вскоре за мной пришел моряк-проводник, санинструктор медсанроты бригады Кузнецов, с которым, где ползком, где перебежками, где по ходам сообщения, мы добрались до штаба бригады, расположенного у подножия небольшой высотки. Кузнецов привел меня в землянку комбрига. Командовал тогда бригадой известный на флоте человек, бывший флагманский начальник физподготовки ЧФ, подполковник Дмитрий Васильевич Красников, но первым, кого я там встретил, был начштаба бригады подполковник Буряченко.

Как раз в эту ночь комбриг проводил совещание с командирами, которым я был представлен. Когда все стали расходиться, то присутствующий в штабе командир 144-го батальона морской пехоты подполковник Евсей Иосифович Тхор предложил мне идти вместе, так как санрота находилась рядом с позициями его батальона. С ним (ставшим впоследствии заместителем командира бригады) и с начальником связи бригады майором Александром Серобабой (погиб на Керченском плацдарме) у меня с первого дня сложились настоящие дружеские отношения.

Медсанрота бригады, куда я затем пришел, размещалась в подвале полуразрушенного здания. Немного в стороне сиротливо стояли два сарая, у которых были снесены крыши, а рядом — не то силосная, не то водонапорная разбитая башня.

Впереди меня ожидала жизнь и работа на Малоземельном плацдарме под Новороссийском.

— Как выглядел плацдарм на Малой Земле? Какие части на нем сражались?