По материкам и океанам

Водолаза! Значит, уже тогда были люди, кормившиеся водолазным делом, считавшие его своей основной профессией.

Перебрав еще тысячи пыльных страниц, профессор вскоре окончательно устанавливает, что по крайней мере три века назад в устье Волги работали русские водолазы. Они сооружали крепчайшие подводные частоколы для ловли рыбы. И трудились там не одиночки, а целые отряды подводников во главе со своими атаманами.

Труд этих людей считался очень важным. Им даже разрешалось курить, хотя всех других за это строго наказывали: табак церковь объявила греховным зельем. Разрешение давал сам патриарх; зато к его столу курильщики посылали много рыбы с волжского устья.

В одном из документов Орбели прочел, как святой старец Иосиф привез в Астрахань по распоряжению патриарха 40 ведер «зелена вина» — все для тех же водолазов, без которых, как видно, рыбка в «учугах» — так назывались подводные частоколы — ловилась плохо…

Шаг за шагом Орбели выяснил, что водолазы действовали под водой топорами, ножами и другим инструментом, выполняя довольно сложные работы. Не мог он установить только, дышали ли водолазы под водой через длинные камышовые трубки, как это делали воины-славяне, или пользовались каким-нибудь другим приспособлением.

Зато профессору Орбели выпала честь полностью разгадать другую тайну. Она занимала западноевропейских ученых почти четыре столетия. Известно, что после великого мыслителя, художника и инженера Леонардо да Винчи остались такие рукописи, содержание которых так и не удалось постигнуть.

Леонардо был левшой. Он часто писал справа налево, не дописывал слов, соединял два слова в одно, перевертывал некоторые буквы, пользовался значками, смысл которых оставался понятным только ему одному. Наконец, он делал на рукописи рисунки, разбрасывая их как попало.

Профессор Орбели, заинтересовавшись некоторыми из этих рисунков, с обычной своей настойчивостью пересмотрел рукописное наследство Леонардо. Вооружившись лупой и зеркалом, отражавшим перевернутый текст так, что он становился похожим на написанный обычно, слева направо, профессор расшифровал отрывочные записи и наброски: на заре XVI века Леонардо изобретал водолазный костюм и снаряжение для подводных работ!

Открытие Орбели поразило зарубежных ученых. Из Парижа, из Лондона, из Италии, где хранятся подлинники Леонардо да Винчи, посыпались запросы: не обнаружены ли в Советском Союзе новые рукописи великого мыслителя? Пришлось разъяснять, что открытие сделано путем внимательнейшего изучения копий давно всем известных рукописей.

* * *

А теперь вернемся в Коктебельскую бухту, с которой начинается наш рассказ, вернемся к курортникам, окружившим Орбели и его помощников.

Было похоже, что подводных археологов можно поздравить с удачей. Профессор гордо поглядывал на темную и скользкую глыбу у своих ног.

— Это, возможно, камень с пристани скифо-тавров, — многозначительно сказал он курортникам.

Но такое разъяснение никого не удовлетворило.

Тогда профессор пояснил, что греки любили описывать берега так, как человек видит их с борта корабля. Эти описания назывались периплами. В одном из периплов, написанных восемнадцать веков назад, упомянуто об «опустевшей пристани скифо-тавров», находящейся недалеко от Феодосии.

Как же было не заинтересоваться этим упоминанием! Ведь скифы, населявшие Крымский полуостров задолго до появления на нем греческих колоний, — одни из предков славян. Но где искать «опустевшую пристань»? Пришлось не только сличать разные периоды, но и осмотреть побережье Крыма с моря — так, как его видели древние греки. И все данные больше всего подходили вот к этой Коктебельской бухте.

— Поднимитесь повыше и в тихий, солнечный день посмотрите на бухту. Жаль, что сегодня тучи… Под водой вы увидите темное пятно отмели, уходящей вглубь моря. Но это не просто отмель…

Высокий, в рабочей блузе, с непокрытой головой, профессор напоминал художника или мыслителя древности. Ветер шевелил пряди его длинных седых волос.

Водолазы почтительно смотрели на камень, который сами же достали. Им показалось сначала там, в глубине, что перед ними — подводная скала. Однако ее трещины были подозрительно правильно расположены. Удары железного лома — и каменная глыба, несомненно отесанная рукой человека, отделилась от «скалы».

— Тут еще надо ждать открытий. И в море и повыше, на горе Тепсень. Надо искать сразу и здесь и там. Связать раскопки и подводную разведку.

Но профессору Орбели не удалось этого сделать. В тот год, когда он должен был продолжить работу в Крыму, началась война. В осажденном Ленинграде, в холодном, нетопленном кабинете, при свете коптилки профессор Орбели работал над книгой по истории водолазного труда и мечтал о том времени, когда снова можно будет искать под водой следы эпох и культур. Это время для него не пришло. Весной 1943 года профессор Орбели умер, склонившись над рукописями. Но в науке эстафета открытий, выпавшая из одних рук, подхватывается другими.