По медвежьему следу

Естественно, при этом не все гладко. Подход ко многому различен, да и борьба за место под солнцем… Сам понимаешь! А тут нежданно во все это медведь, можно сказать, вмешался, да еще в самый неподходящий момент! Недавно закончили наши проблемщики — Косякин, Басов и другие — начатое еще в «НИИ КАК» составление карты прогноза рудных месторождений. В отличие от других, эта разработка призвана ответить на вопрос не «как», а «где», стать научной основой поисков, определить их, по высокопарной терминологии Басова, идеологию и стратегию.

Тебе, наверно, известно, что строят такие прогнозы, в основном сравнивая хорошо изученные рудные районы с теми, которые вроде бы на них похожи… Данных для этого обычно мало, да и тождества в природе редки, но некоторую помощь такие построения приносят и выглядят солидно…

Пластунов приоткрыл форточку и снова потер виски.

— Наши проблемщики получили на свою карту хорошие отзывы, и уже речь идет о выдвижении на государственную премию. И прогноз по золоту, конечно, на видном месте! А тут эта находка в зоне, бесперспективность которой обоснована по всем научным канонам! Какая уж тут премия… Ведь решение Шахова начать поиски, пусть под видом заявки, это же вотум недоверия!

К тому же основной автор прогноза по золоту — Басов — на эту тему диссертацию уже почти сработал и для завершения собирается на полгода в отпуск, именуемый, — Пластунов чуть улыбнулся, — научно-популярным. Какой уж тут отпуск. При таком оппоненте, в лице медведя, диссертанту не позавидуешь…

Как видишь, многим этот медведь стал поперек дороги. Поэтому бой местного значения, вероятно, только начало… Если бы Шахов признал находку кладом, авторитет трестовской науки был бы сохранен, а теперь?..

К тому же обольщаться не приходится — найти коренной источник трудно, бой предстоит неравный, и Шахов опять подставляет себя под удар! Но ты хорошо сказал: «Медведь — не метеорит!», и отказаться от поиска, честно говоря, это значит — изменить нашему долгу!

— Правильно! — согласился Борис.

— А все эти благоразумные советы: отложить, оформить, получить благословение вышестоящих — могут только уменьшить шанс на успех. Шахов прав — идти надо по свежему следу! Все это, Боря, и побудило меня согласиться руководить трудным делом…

Помолчав, Пластунов спросил:

— Наверно, ты удивляешься: чего это я распространяюсь так подробно о том, что для тебя уже стало прошлым?

— Если бы стало, я бы сейчас штудировал толстый вулканический том, — возразил Борис и протянул приготовленные три страницы.

Пластунов бегло их прочитал, поблагодарил и сказал:

— Это добавляет мне оптимизма.

— В отношении чего? — спросил Борис.

— В отношении того, к чему я веду речь! Вероятно, ты уже давно понял, что все это лишь присказка!

— Я так внимательно вас слушал, что ни о чем таком и не думал! — воскликнул Борис.

— Так вот. Вчера вечером мы с Шаховым потолковали о том, как лучше организовать поиск, и пришли к единому мнению… Конечно, распоряжение о твоем переводе он подпишет. Слово — олово! В любой час! Но мы оба, — подчеркнул Пластунов, — просим тебя довести до конца проверку заявки Степанкова, отыскать коренной источник!

Борис даже рот открыл и воздух втянул со свистом.

— Вы же знаете, как я стремлюсь к своей цели! — пробормотал он.

— Знаю, — кивнул Пластунов, — и отношусь к этому с уважением, но все же мы решили тебя просить!

Борис вскочил от волнения, сказал, как простонал:

— Мне отказывать вам да и Константину Дмитриевичу мучительно тяжело!

— А ты не спеши… поднимать такую тяжесть. — Пластунов взял его за руку: — Сядь, давай трезво обсудим все pro et contra.

— Я свою дорогу избрал!

— Знаю, — кивнул Пластунов. — Но не обязательно шагать к ней только в экзотических краях, где гейзеры и фумароллы. Ты же сам убеждал меня в правильности гипотезы о том, что все верхние оболочки Земли — газовая, жидкая и твердая — результат вулканической деятельности. Следы ее вроде бы есть и в Кадарской зоне. С современным вулканизмом ты уже знаком, так не полезнее ли перейти к изучению древних его порождений?

— Палеовулканизм меня тоже интересует, но меньше, — сказал Борис.

— И не забывай старую мудрость: врач, который знает только медицину, не знает и медицины! Ранняя специализация таит опасность стать подобным флюсу, а поисковая работа, как никакая другая, расширяет геологический кругозор…

— Но и разбрасываться нельзя! — возразил Борис.

— Советую также положить на чашу весов и житейские соображения. Там, в караширском отряде, будешь ты младший геолог — сам пятый, на подхвате, — и предстоит трубить в этом куцем звании кто знает сколько. Шуточка про сорокалетних: «Такой молодой и уже младший!» — живет не случайно. Кстати сказать, в этом отряде назначения в младшие уже давно ждет техник — хороший парень, и, если ты не приедешь, это никого не огорчит. А здесь самостоятельная работа. Сразу из младших в начальники пусть маленького, но отряда! И зарплата такая, что, наверное, перестанешь одалживать перед получкой, — подмигнул Пластунов.

— Это, говорят, возрастное и от размера зарплаты не зависит, — отшутился Борис.