По медвежьему следу

Подойдя к берлоге, охотники главное внимание обращают на ее прочность и местные условия, чтобы удобнее расположиться к нападению. Если заметят, что берлога сделана с поверхности земли и небо ее надежно, — принимают особые меры — лучшая предосторожность накинуть путно — крепкую сеть… После этого в лаз берлоги затыкают накрест крепкие, заостренные колья, называемые заломами, почему и само действие называют „заломить медведя“… Взломав чело берлоги, начинают дразнить медведя… Заломы нужно держать крепко, потому что освирепевший медведь старается удернуть их. Стрелять его при этом трудно — так быстро поворачивается, что, как рассказывают, „не успеешь наладиться; высунет свою страшную головизну, да и опять туда удернет, словно огня усекает, проклятый; а ревет при этом, черная немочь, так, что волосы поднимаются, по коже озноб, лытки трясутся, — адоли гром гремит, индо лес ревет!!“»

Этим красочным эпизодом Борис закончил было чтение, но невольно скользнул взглядом по странице и заинтересовал его рассказ про удальца, храброго до дерзости, который добывал медведей из берлог в одиночку, и в таком множестве, что все иные охотники только удивляться могли. Как выяснилось, найдя берлогу, он лишь выпугивал из нее медведя, но его не убивал и сам от него таился.

«Делал он это потому, — пояснил Черкасов, — что медведь, выгнанный из своего жилища, никогда не ляжет опять в свою берлогу. Он отыскивает себе другую и между тем, ходя по лесу, зная все места, где ложатся медведи, открывает неустрашимому охотнику другие берлоги, в которых лежат звери… Поэтому охотник, спустя несколько дней после изгнания медведя, отправляется его следом и находит другие берлоги, не упустив из виду и того медведя, который открыл ему своих собратьев…»

— Ого! — воскликнул Борис так, что соседи за столом на него оглянулись. Он этого не заметил и, перечитывая рассказ, забыл о кино.

— Дебютная идея! — пробормотал он, уже мечтая повторить того удальца: поднять медведей из уже найденных берлог, пойти по их следам и обнаружить другие, а среди них ту, заветную, ведь она, наверно, имеет теперь нового хозяина!

Сразу же возникли вопросы: «Почему же о таком способе не вспомнил никто из молокановских охотников, когда обсуждали, как искать берлоги?», «Почему не встретилось упоминания о таком способе в прочитанных книгах?».

Настораживало и то, что Черкасов, рассказав все это как быль, закончил фразой несколько туманной: «Но мало ныне и в Сибири таких молодцов, про них уже больше гласит предание!»

Так, может быть, автор шутит и пересказал лишь предание, а точнее, легенду?

Борис решил, что прежде всего надо попытаться узнать об авторе книги, о том, насколько можно ему доверять.

Заглянул в энциклопедию — нет! С помощью библиографа установил, что книга Черкасова переиздавалась уже в наше время, и не только на русском, но и на французском.

Хранилище уже закончило работу, но Борис упросил дежурную и получил последнее издание. В нем из предисловия узнал, что Александр Александрович Черкасов (1834–1895), горный инженер («Коллега!» — обрадовался Борис), был большим знатоком недр Забайкалья и его животного мира. Собранные им сведения во многом заполнили «белое пятно» и выдержали проверку временем.

По мнению автора предисловия с высокими учеными званиями, в книге имелось лишь несколько ошибок и неточностей — он их перечислил, не подвергнув сомнению достоверность рассказа о медведе, шагающем от берлоги к берлоге.

— Надо действовать! — решил Борис и сразу же заказал на утро срочный разговор с Молокановкой, который состоялся только к вечеру…

— Не слыхал про такое! — сказал Андрей.

Он пообещал узнать мнение всех молокановских авторитетов и сообщил, что приедет в понедельник.

В ожидании Андрея Борис закончил просмотр всей указанной в каталоге литературы о медведях, не обнаружив ничего, что подкрепило бы «дебютную идею».

Он заказал ксерокопии из книги Черкасова и вместе с Андреем провел опрос всех областных авторитетов: главного охотоведа, заведующего кафедрой зоологии пединститута, директора краеведческого музея, писателя — автора многих охотничьих рассказов, личного опыта, как оказалось, не имеющего, и нескольких охотников с богатым опытом…

На вопрос в лоб: «Быль это или легенда?» — каждый охотник пытался припомнить аналогичный случай, а остальные авторитеты отвечали уклончиво: возможно, но мало вероятно; вероятно, но слишком опасно, и т. д.

Сошлись все только в одном: проверить на современной научной основе непременно надо. «И чем черт не шутит!» — добавляли некоторые, забыв о научной основе.

Руководитель Андрея в институте сказал:

— Хорошая тема для дипломной работы, она при успехе и на диссертацию потянет!

О диссертации Андрей и думать не хотел, но начинать дипломную уже было надо, и он, поразмыслив, решился:

— Возьмусь, если…

Обсудив это «если» с Пластуновым, они подготовили дополнение к договору о содружестве геолтреста с Охотсоюзом: