По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха

Той исторической «бамбуковой» вихары не сохранилось. Но в память о ней наш орден Ниппондзан Мёходзи в 1950-х годах построил новую.

Благодаря такому своему историческому значению именно Раджгир был выбран в 50-х годах местом для проведения буддийского фестиваля Будда Махотсав – первого за пять веков (в XIII—XV веках буддизм был изгнан из Индии царями-индуистами, а также мусульманами). На том фестивале Джавархлал Неру создал Комитет по возрождению буддизма, в правление которого включили Нитидацу Фудзии. Работа Комитета началась с сооружения ступы на горе Ратнагири и «Новой Венуван-вихары» у ее подножия. Рядом с этой вихарой индийское правительство разбило парк, в центре которого – пруд. Когда копали пруд, нашли под землей древнюю статую Будды.

После дневного сна, крайне необходимого в такую жару, мы пошли к другому храму, правда бывшему. Сейчас в здании храма размещается школа. Это небольшое строение было первым монастырем Ниппондзан Мёходзи в Раджгире, возведенным самим преподобным Нитидацу Фудзии. (Здесь вообще много «самого первого».) Землю купил для него индиец после стадневной аскетической практики, проведенной Фудзии-гурудзи.

Впоследствии археологи раскопали напротив этого участка фундамент одной из первых восьми ступ с шарирой Будды (ступу построил Аджаташастру, царь древней Магадхи), а прямо на участке – фундамент чайтьи, заключавшей прах Ананды, который был так похож на своего двоюродного брата Будду, что их часто путали. Ананду любили особенной любовью. Когда он собрался уйти в мир иной, два государства, Магадха и Вайшали, едва не поссорились из-за права обладания его прахом. Ананда нашел компромисс – вступил в огненное самадхи посреди озера, разделявшего эти две страны. Поэтому его чайтья стоит не только здесь, но и в Вайшали.

18 октября 1996 г. В Бодхгае. Все тот же штат Бихар, самый насыщенный буддийскими достопримечательностями.

Остановились в бирманском храме. Место ужасно комариное, вечером спастись можно только под марлевыми балдахинами, накрывающими кровати.

Мы прибыли сюда уже в сумерки и сразу направились к дереву Бодхи (научное латинское название – «фикус религиозус»), под которым Будда Шакьямуни обрел Просветление.

Царь Ашока много времени проводил под этим деревом, стоявшим и через сто лет после ухода Будды. Его ревнивая жена, узнав об этом, велела срубить дерево. Ашока плакал, поливая пенек много дней и ночей не только слезами, но и молоком. Он поклялся умереть там, если дерево не вырастет. И чудо свершилось.

«Религиозный фикус», возле которого возвело храм буддийское общество «Махабодхи», конечно же не имеет 2500-летней истории. Перед нашествием мусульман от «первоначального» дерева был взят росток и посажен на Шри-Ланке. В свою очередь, росток от второго дерева потом возвратили сюда, и то, которое мы видим, является внуком первоначального дерева.

Даже ночью вокруг дерева Бодхи, огороженного высоким каменным забором, можно встретить буддистов самых различных школ со всего мира. Они проводят здесь церемонии посвящения, молятся или просто сидят в медитации. Это место – особое. Именно здесь, где обыкновенный человек, принц Сиддхартха[62], выявил в себе природу Будды, Почитаемого В Мирах, лежит главное отличие буддизма от других религий, четко отделяющих Творца от тварей. Будда не творец, и поэтому каждый в конечном счете становится буддой. И в этом умении сделать всех равными себе Будда своим беспредельным состраданием превосходит любого творца.

Было уже совсем темно, когда мы закончили молитву перед деревом. Одновременно с ударами наших барабанов из репродуктора звучала молитва монахов Тхеравады: «Буддам Саранам гасчами, Дхаммам Саранам гасчами, Сангхам Саранам гасчами»[63]. Иногда бывали перебои с электричеством – гасли фонари, умолкал репродуктор. Но продолжали мерцать свечи и раздаваться удары наших барабанов.

После церемонии Сэнсэй попросил нас не мешать друг другу ощутить историю этого места, его атмосферу. Если у кого-то не получается, лучше всего просто молчать, не перебивая посторонними, мелкими разговорами то возникающее, быть может, в ком-то из нас тонкое чувство, которое очень трудно обрести и легче всего потерять.

Наутро мы снова пришли в парк вокруг дерева Бодхи. Когда входишь в этот парк, полагается снимать обувь, для которой организован специальный подвальчик. Однако когда мы уходили, с нас потребовали деньги за номерок, будто бы потерянный нами. Но мы не брали никакого номерка и, проявив определенную настойчивость, получили обувь безо всяких денег.