По моим правилам

Финальным аккордом стал хмурый взгляд Гриши. Он тогда разозлился на меня дико, просил не трогать ее. И я не выдержал… Рассказал ему все как есть. Парень выслушал и предложил мне просто спросить ее напрямую.

Напрямую? Это как? Привет, это не тебя ли я трахнул в новогоднюю ночь. Кстати, я в курсе, что ты беременна, не от меня? А то с той девкой защита порвалась.

Если это она, то сейчас ей не то что тренироваться нельзя, вообще дома лежать отдыхать! Удумала. Тренировки! Голову оторвать дуре безмозглой. Внутри неё, небось, такой же головастик как на фото Вероники. Сроки-то одинаковые примерно.

И это может быть мой сын. Или дочь. Страшно. Пзд как страшно, голова кружилась от этих мыслей. Я перестал спать, стал раздражительным, а потом и вовсе начал съезжать с катушек.

С ненавистью к самому себе я жить научился, а вот с этим что делать… Мама. Почему ты бросила меня тогда, когда жизнь только набирает обороты! Но едва ли не впервые за все время с той аварии, я не испытывал к ней ненависти. Чувство скорее трансформировалось в горечь. Перешло в иную стадию…

Потому что где-то, возможно, есть мой ребёнок, и я даже не могу участвовать в его судьбе. Может, и она… Не буду думать об этом!

А потом я отследил Риту в кафе. Она забурилась в самый дальний угол и с каким-то маниакальным выражением удовольствия на лице уплетала драники. Да это ж гадость жирная! Куда она смотрит в ее положении?

Но я хотел проверить. Она ли это. Мой ли ребёнок внутри неё? Сам не понял, как встал и направился к ней. Затравленное и испуганное выражение на лице. Она застыла, но я не терял ни минуты.

Приблизился. Она поднялась, отступая, но я не дал. Просто схватил ее в охапку и прижался губами к влажному, пахнущему драниками рту. Вдохнул аромат земляники. Такой родной, знакомый.

И пазл сложился. Мои руки блуждали по ее телу, словно я сто раз так лапал ее. Ну, один как минимум. Беззастенчиво сжал грудь, с удовольствием отмечая узнаваемый лёгкий стон.

Земляника… Вот чего мне не хватало тогда. Аромата земляники. Это, вне сомнения, она. Оторвался. Посмотрел на слегка затуманенный взгляд. Глаза, наливающиеся слезами и… Испугался.

– Прости, Рита…

Я развернулся и пошёл от неё прочь. Потому что я теперь не представлял, что делать с открытием, слишком сильно взбудоражившим мою душу. Мне нужно время. Я не готов говорить с ней. Да и о чем? Что такой, как я, может сказать ей?

Глава 29. Гоша

– Прости, Рита.

Прости, Рита?! Прости, Рита… Это что вообще такое было? Это как называется? Что произошло?

Меня трясло, живот тянуло. Он каменел, навязчиво возвращая к реальности. Хотя поверить в то, что это действительно сейчас случилось, было сложно.

Самсонов подошёл ко мне и поцеловал? Вот просто так, средь бела дня. Крышесносно? Боже… Он что, все понял? Паника стала распространяться по телу с такой скоростью, что стало дурно.

Подошла официантка и спросила, как я себя чувствую. Плохо! Очень плохо, потому что, если он понял, тогда… Тогда… Я даже не знаю, что тогда! Зачем было меня целовать?!

– Может, вам скорую вызвать?

Я задыхалась. Смотрела ошалевшими глазами на взволнованную официантку и понимала, что просто дышать не могу. Мне физически больно. Из этого состояния меня вывел звонок.

Достала трясущимися руками телефон и ответила, даже не глянув:

– Да?

– Гошенька, мне нужно, чтобы ты срочно домой пришла. Вот прям бросила твою тренировку и пришла. Кстати, что-то тихо там у тебя, и ты же телефон обычно в раздевалке оставляешь?

– А, да я сейчас буду.

И я сбросила вызов. Мама. Что-то случилось, наверное? Надо ехать. Она никогда мне не звонила на тренировке. Знала мое расписание… Да я никогда и не брала телефон.

Тренер не разрешал нам трындеть. Все после. Времени на это не было. Как можно так опростоволоситься, и что случилось дома? Голос у матери был взволнованный, я чувствовала.

Внутри все сжималось от ужаса. Казалось, что на меня все навалилось в одночасье. Жизнь решила меня проверить на прочность? Так ещё с предыдущими испытаниями ничего не ясно!

Мозг включал все защитные механизмы, что знал. Отрицание, гнев, торг, а ещё апатию. Последняя приходила ко мне редко, но метко. Тогда следовало бы задуматься, но…

Я пошла домой. Кое-как справилась с оплатой драников, понемногу пришла в себя после инцидента с Мишей, отбилась от сердобольных официантов.

Вот бывает в жизни такое состояние, словно тебя заморозили. Ты идёшь по знакомой улице, по знакомому району, а вокруг люди будто в замедленной съёмке передвигаются.

Живот перестал тянуть, но легче от этого не становилось. Мать не звонила больше, это меня напрягало. Миша тоже не появлялся, хотя откуда ему тут взяться. Меня потряхивало. Ощутимо так.

Казалось, я теперь от этой дрожи никогда не избавлюсь. А ещё волнами накатывала усталость. Она впивалась в тело чёрными щупальцами, грозясь затянуть меня в пучину.

Я дошла до лавки возле дома и свалилась на неё. Руки сумку совсем не держали. Хорошо, у лавки спинка была. Оперлась. Надеюсь, сейчас у меня будет хотя бы минут пять на передышку.