По Мыслящим Королевствам

Когда распорядители постоялого двора наконец объявили о завершении общегородского праздника, большинство бражников в добром расположении духа поплелись по домам. Лишь наиболее упорные гуляки были оставлены в корчме, чтобы спокойно проспаться. Что же касается самих распорядителей, то они с помощниками уже давно закончили уборку и разошлись по своим комнатам.

В тишине, изредка нарушаемой прерывистым храпом, двигалась лишь одна фигура. Она не поднялась с пола или со стола, а, напротив, вошла через переднюю дверь, которая оставалась распахнутой. В Незербре дверей никто не запирал – не было нужды. Приверженцы Трагта полностью доверяли друг другу. Они были вынуждены это делать, иначе вся система рухнула бы из-за хрупкости своих моральных оснований.

Пробиравшемуся среди столов и лавок Эхомбе иногда приходилось обходить или перешагивать через спящего селянина. Двигаясь бесшумно, словно ночная бабочка, он приблизился к безжизненной клетке. Она осталась на старом месте, посередине корчмы, а ее одинокий обитатель сидел на корточках в центре, сгорбившись и не двигаясь. Куски пищи прилипли к деревянным прутьям и покрыли пол клетки.

Пастух остановился в нескольких футах от узилища на колесах. Некоторое время он просто стоял, рассматривая огромную косматую спину заточенного существа. Затем сказал тихим шепотом, но разборчиво:

– Привет.

Кошмар не пошевелился и никак не отреагировал.

– Мне очень жаль, что с тобой так обходятся. Безобразное зрелище. В такие минуты я чувствую себя ближе к обезьянам. Встречаются люди, у которых чувство собственного достоинства столь мало, что они могут самоутвердиться, лишь оскорбляя и унижая кого-нибудь еще. Предпочтительно того, кто не в состоянии дать отпор. Перед тем как уйти отсюда, я хотел сказать тебе, что не все люди такие. – Ободряющая улыбка пастуха вспыхнула в полумраке белым пятном. – Плохо, что ты не можешь понять моих слов, но я все равно хотел это сказать. Я должен был это сказать. – Ему больше нечего было делать в Незербре, и он повернулся, чтобы уйти.

Его остановил голос, глубокий и неуверенный, раздавшийся в темноте:

– Я понять.

Вернувшись к клетке, Эхомба быстро обошел ее с другой стороны. Из-под выпуклых костистых наростов, представлявших собой брови существа, на Этиоля пристально глядели темные глаза. Существо рисовало пальцем маленькие кружочки на полу, покрытом медленно разлагающимися объедками.

– Я это предчувствовал. Не был уверен, но предчувствовал. – Пастух едва заметно кивнул. – Что-то такое в твоих глазах…

Из-за прутьев послышалось тихое ворчанье:

– Ты не отсюда.

– Нет. – Поверив внутреннему голосу, Эхомба рискнул приблизиться к решетке. – Я с юга. Из очень далеких мест, таких далеких, что ты, наверное, не можешь и представить себе.

– Я с севера. Не очень далекого.

– Нам рассказывали, как ты сюда попал. – Пастуху нечего было предложить существу, посаженному в клетку, и он снова улыбнулся. – Мне неприятно было про это слушать так же, как неприятно видеть кого-либо в подобных условиях. Но я ничего не мог поделать. Я и мои друзья здесь чужаки. Нас мало, селян много.

– Понимать. – В этом кратком ответе не было осуждения.

– Я пастух. Пасу скот и овец. Меня зовут Этиоль Эхомба.

– Я Хункапа Аюб.

Снова наступила тишина. Поразмыслив несколько секунд, пастух поднял глаза.

– Тебе не хотелось бы выбраться из клетки, Хункапа Аюб?

Большие живые глаза открылись еще шире. Сгорбленная спина слегка выпрямилась.

– Хункапа хотеть. – Впрочем, гуманоид сейчас же погрустнел. – Клетка закрыта.

– А где ключ?

– Нет хорошо. – Существо покачало из стороны в сторону огромной лохматой головой. – Деревенский учитель брать.

Эхомба, обдумывая положение, покусывал нижнюю губу.

– Не важно. У меня есть кое-что, чем можно открыть замок.

Существо, назвавшее себя Хункапа Аюб, не посмело выказать радости, но голос все же не смог скрыть ее.

– Инструмент? – Когда пастух кивнул, громадный антропоид приподнялся и пододвинулся к прутьям. – Эхомба иди нести инструмент!

Даже не дожидаясь ответа, пастух повернулся и вышел из корчмы так же бесшумно, как и появился. После этого плененное существо уселось неподвижно и не сводило глаз с двери.

Когда Эхомба вернулся, под массой серых волос бешено колотилась надежда. Человек вернулся не один. Рядом с ним был иссиня-черный мускулистый зверь, проскользнувший в проем, словно привидение, несмотря на свои огромные размеры.

Они вместе подкрались к клетке. Хункапа обернулся и внимательно посмотрел на спутника Эхомбы. Черные глаза встретились с желтыми.

Пастух дружески потрепал густую черную гриву:

– Мой инструмент. Алита, познакомься с Хункапой Аюбом.

Большой кот едва слышно зарычал:

– Польщен. Мы можем убраться отсюда сейчас же?

Пастух, протянув руку, показал:

– Замок.