По наклонной вверх (СИ)

Она первая развернулась и поехала, а Саске провожал взглядом. Уже начинал скучать, не верил до сих пор, что считанные недели до свадьбы остались. Эх, и надо же было так безнадёжно втрескаться? Благо, в девушку. И благо, в ту, которую одобрили обе семьи. В детстве Саске Сакуру почти ненавидел за её бойкий характер. Не думал, что посмотрит на неё, когда начал девочками в старшей школе интересоваться. Смотрел, как Узумаки за ней бегает, и ухмылялся втихаря. А потом как озарение пришло. Саске понял, почему так много внимания обращает на эту парочку. Даже на Сакуру, в основном. И его начинала бесить приставучесть Наруто. Саске поверил, что влюбился, когда они впервые наедине остались после отъезда Наруто. Она грустила поначалу, перебирала воспоминания, в основном хулиганские, и всё сравнивала, как теперь будет, а он не злился, а уверял, что учёба не навсегда. Тогда он с ней сблизился. За разговорами об Узумаки. Наруто, сам того не осознавая, столкнул их, укрепил союз и в нужное время освободил дорогу. А потом, уже несколько лет спустя, он узнал, что брат свою руку приложил, говорил с отцом и Минато, чтобы Наруто в лучший Университет отправить. Не сразу все согласились, особенно Минато. Он грустил долго. И по отбытии сына никак в себя не мог прийти, а папа и мама его то и дело в гости приглашали и теребили, пока все не привыкли. К тому же, Наруто не исчез совсем, как однажды Узумаки Кушина. Он писал письма и звонил, держался бодрячком, что воодушевило товарищей и Минато.

Саске, полный раздумий, дошёл до дома. Мельком увидел его машину возле гаража, уверился, что уже вернулся. Хотя как за руль сел – тот ещё вопрос. Он же выпил. Саске сам видел, как Итачи к бокалу прикладывался. И при этом рисковал кататься по вечерним улицам в нетрезвом виде. Не побоялся на пост нарваться. Видимо, обошлось.

Саске в дом вошёл, нарочито громко хлопнул дверью, оповещал брата, что уже прибыл, и заодно приглашал спуститься. Итачи должен понять. Никто и никогда не шумел без повода. В этом доме – нет. Только дети. Но они уже давно выросли.

Итачи спустился, когда Саске один в столовой хозяйничал. Снова выпил. Немного. Не хотел, чтобы утром его выворачивало. Узумаки, наверное, тоже уже бочонок выхлестал, если Хьюга с Нарой не притормозили.

- Уже вернулся? – первым заговорил Итачи.

- Давай чайку попьём, а то в горле противно. От алкоголя, наверное, - предложил Саске и первым бухнулся на стул, руки на стол брякнул и принялся мять указательный палец левой руки. Его нервозность, разумеется, от брата не укрылась. Итачи сам за чашками сходил, прихватил вазочку с чем-то круглым в глазури. Всё это для декорации. И говорить они будут не возмущённо, как рисовалось вначале, а молчанием.

Саске молчал. Пил чай, заедал этими круглыми приторными шариками и ничего не говорил. Не смотрел на брата, хотя точно знал, что он то же самое делает. Время тикало, пикнули часы, отстукивая круглую отметку. Саске только тогда словно очнулся. Не чувствовал теплоты семейных отношений, а только настороженность и тягостное ожидание.

- Это что было? – спросил он наконец. Голос осип. Саске прокашлялся и запил чаем, уже успевшим подостыть. – Что вообще между вами творится?

- Ничего, - сразу дал ответ брат. Понял, о чём речь пойдёт, не уклонялся, сам ждал и, наверно, переживал. – Ничего не происходит. И не происходило, Саске. Вы ошиблись.

Саске усмехнулся:

- Ошиблись, - повторил он. – То есть, ты говоришь, что у вас с Узумаки вообще ничего не было даже?

- Не было, - подтвердил Итачи.

- А он так не думает, - подтолкнул Саске к откровенности. Понял уже, что брат уклоняться будет, а вынудить его к чему-то не представлялось возможным. Он только надеялся, что Итачи не станет отрицать истины. А истина прямо кричала, что всё не так просто.

- Кто, Саске? – Итачи строил из себя дурачка.

- Он, - повторил Саске настойчиво. – Когда ты ушёл с Теруми, я думал, неотложку вызывать придётся.

- По поводу? – продолжал играть собеседник.

- Сам знаешь, - не повёлся на провокацию Саске, смотрел на брата и не понимал его намерений. Итачи вообще не смотрел вперёд, только на дно полупустой чашки. Выглядел усталым и раздавленным. Если причиной тому Узумаки, почему не признаёт этого?

- Не знал, что ты такой, - обронил Саске в довесок.

- Какой?

Посмотрел. Лучше бы не делал этого. Саске не обманулся, приписав ему усталость. Итачи выглядел, прямо-таки, неважно. Говорил одно, а передать хотел другое. Если так сильно поссорились, могли бы и к компромиссу прийти.

- Какой? – повторил Итачи со странной обречённой болью.

- Жестокий, - выдохнул Саске. Заставил себя сказать, ибо слово крутилось на языке. Оно само прозвучало жестоко.

Итачи не ответил. Подтверждал правоту брата или просто игнорировал – неважно. Саске высказал всё, что думал. А поинтересоваться подробностями не поворачивался язык. Не получит ответа. Более того, разобьёт что-то важное в Итачи. И в себе, наверно, тоже. Не сегодня. И никаких обвинений.

- Я знаю, что делаю, - наконец перебил молчание Итачи. – Не волнуйся, всё будет хорошо.