По-настоящему

– Да брось, бро… – усмехается его друг.

– Сокол! – гремит предупреждающе. Твердо. Безапелляционно. А потом поворачивается к Соколовскому, и глаза его мечут молнии.

Они смотрят друг на друга пару секунд, после чего Денис поднимает вверх руки, качая головой:

– Мать твою, Гера… Окей, понял, не дурак, – возвращает телефон обратно в карман брюк, после поворачивается к пожилому мужчине, – сорян, дед. Принцесса не в духе.

Я ничего не понимаю. От былого веселья Соколовского не остается и следа. Я глупо молчу и прыгаю по лицам: Зары, Дениса и Бондаренко, который, ничего не сказав, разворачивается и через плечо мне бросает:

– Созвонимся.

Он удаляется так быстро, будто бежит от огня. От его ленивой, расслабленной походки ничего не осталось. Я смотрю ему вслед, смотрю на догоняющую его фигуру Дениса, и пытаюсь понять – что сейчас было.

– Может…стоит подать на развод? – неуверенно произносит Ахметова, вставая рядом и провожая взглядом удаляющиеся мужские спины.

Глава

12.

Герман

Набираю: I'm ready to take the order (1)

Enter. Отправлено.

На экране в развернутом окне тут же загорается зеленая лампочка, оповещающая о новом объявлении. Сейчас в общем списке мое объявление первое, и несколько тысяч просмотров за пару секунд тешат мое самолюбие. Хотя бы таким образом, ведь я никогда не просил дать мне заказ.

Это я выбирал. Из того, что предлагали заказчики, от заявок которых моя электронная почта периодически подвисает.

У меня есть два постоянных клиента. Два проверенных заказчика, которым время от времени рисую коды. От скуки. Или когда хочется загрузить башку.

Сегодня, пересилив себя, я закинул свою кандидатуру в единую базу разработчиков приложений. Мне нужны бабки.

Не успеваю откинуться на спинку рабочего кресла, как слышу характерный булькающий звук входящего. На экране мака в графе «сообщения» 83 уведомления.

Уже 95.

Усмехаюсь.

102.

Сто два заказчика в течение полуминуты. Это неплохо, в принципе, я не сомневался. Ноукодеров, работающих с любыми размерами экранов и устройств, не так много. Их вообще мало. Реально успешных и петрящих чуваков на ноукод-платформах по пальцам пересчитать можно.

Я среди них, и показываю поднятый вверх свой средний палец всем остальным, собираясь стать лучшим. Не конкурентоспособным. Лучшим! Чертовым монополистом в сфере ноукода.

Открываю первые пять предложений. Все они – заказы мобильных приложений: в основном маркетплейсы, лендинг и бэкенд. Последнее интересно. Бэкенд-разработка без кода – сложно, но отлично оплачиваемо, и мне это как раз сейчас нужно.

Откликаюсь.

Ногами отталкиваюсь от ножки рабочего стола и в кресле отъезжаю на метр.

Перевожу внимание на окно, за которым сумерки плавно опускаются на город.

Вид бомбический. Из окна моей комнаты в любое время суток вид охеренный. Вид на море, эта квартира выбиралась с таким условием.

Мы с мамой выбирали ее вдвоем. Еще на этапе застройки этого жилого комплекса оба видели в нем перспективу.

«Все закаты будут твои, сынок», – мама всегда так говорила, когда приезжали с ней проверить ремонтную бригаду, колдующую над хатой. Стоя на балконе, уже невозможно худая, изнеможденная и бледная, в ее голубых глазах отражалось море, делая их цвет аквамариновым. До последнего вдоха ее глаза оставались такими… До последнего вдоха…

Мои глаза карие, в отца. Но даже этот подарок от него я не оценил.

Встаю и шаркаю на балкон. Облокачиваюсь на перила. Смотрю вдаль.

Картинка захватывает дух, почему я похерил это состояние? Когда стал видеть в палитре заката повседневность, а в красках и запахе моря – обыденность?

Мы, живущие у моря, не видим его. Не замечаем. Оно – часть нашей жизни, как воздух, как солнце или ветер, воспринимаем море привычно, и крутим пальцем у виска, когда слышим восторженные визги туристов, плескающихся в нем.

Загребаю в легкие воздух. Он соленый, немного с горчинкой.

На линии горизонта маячит парусник, врезающийся в закатное солнце. От него осталось четверть диска, и через пару минут солнце исчезнет совсем.

Эту квартиру мама подарила мне четыре года назад. Я благодарен ей, ведь полтора года назад мне было куда съехать.

Сжимаю перила до посинения пальцев. Живот напрягается, оказывая фантомное сопротивление давящему в него кулаку. На шее такой же кулак сдавливает горло, и я пытаюсь сглотнуть этот ком из воспоминаний. Сегодня этих воспоминаний много. Может, потому что скоро у мамы день рождения. Ей было бы сорок девять. Всего сорок девять…

Закрываю глаза и приподнимаю лицо. Ловлю им освежающий бриз. Подставляюсь. Пусть сдует чертовы мысли, негатива в них стало столько, что в башке не вмещаются.

Под опущенными веками глаза расслабляются. Где-то в столе валяется футляр с очками, я их не ношу. Ночная работа за монитором еще никого на делала здоровее, но я плюю и на это. Мне как-то стало плевать на здоровый образ жизни, а у жизни я стал на особом счету. В черном списке по-любому.

Вибрация в переднем кармане домашних шорт уверяет, что для одного человека в этом мире я тоже на особом счету, ведь звонить на этот номер может только чертов Сокол.