По Нилу на каяках

Берега Нила сужаются. Правый поднимается над водой отвесной скалой. Слева тянутся поля с сетью ирригационных канавок. Вероятно, уже недалеко до города Дейрут, помеченного на карте в некотором отдалении от реки. Задержавшись для осмотра пещер в скалах правого берега, откуда вылетают тысячи летучих мышей, теряю Жана из виду.

Километрах в двух ниже по обеим сторонам реки стоят шесть барок. Про себя думаю, что, будь мы в стране разбойников, такое расположение барок заставило бы опасаться нападения. Но оно не представляется мне возможным, поскольку, как заявил префект в Асиуте, в Верхнем Египте нет разбойников, "во всяком случае, в моей провинции", — добавил он после небольшой паузы.

Люди в первой барке дружески мне кивают: "Куда, мол, друг, спешишь? Кто ты? Заверни к нам!". Я эту песенку знаю: нам ее часто повторяют на реке. И поскольку лучше в этом уголке не задерживаться, проплываю мимо, приветливо кивая в ответ. Тогда подается сигнал к бою. Все шесть барок одновременно устремляются ко мне. На носу одной из них стоит старик и командует остальными. Гребу  что есть мочи к середине реки, но это мало улучшает мое положение. Кольцо барок вокруг меня сужается. С тревогой думаю — успею ли проскочить, пока они не замкнут круг и не поймают меня в свои сети? Люди поделили между собой обязанности: одни яростно гребут в мою сторону, другие грозно размахивают дубинками, третьи осыпают мой каяк градом камней: у них, видимо, с собой большой запас. Нет сомнения, что нападение подготовлено.

Мне и в голову не приходит сдаться. У меня преимущество в скорости: их лодки грузны и неповоротливы, тогда как мой каяк летит, как стрела. За меня и течение. Немного ловкости и хладнокровия — и я выскочу. Крепко упираясь в сидение и не обращая внимания на падающие вокруг меня камни, лавирую, то поворачивая влево, то увертываясь вправо, и птицей скольжу по воде. Наконец, оказываюсь на одной линии с последней баркой. Пальцы на древке весла свело, задыхаюсь, весь в испарине, но пройти надо во что бы то ни стало. Барка уже близко, рядом со мной свистят камни. Гребу из последних сил, напрягаюсь до крайности. Случись в этот момент судорога — и все было бы кончено. Хорошо, что мышцы натренированы. На носу барки стоит человек. Он подбадривает гребцов, заставляя их прибавить ходу, и осыпает меня отборной бранью. Мне удается, не снизив скорости, проскользнуть у него под носом: на этот раз я едва-едва спасся.

Мчусь дальше еще некоторое время, все никак не приду в себя после неожиданной переделки. Скоро встречаю Жана. С ним случилась та же история. Он остановился, чтобы посетить гробницы, высеченные в скале несколько ниже того места, где я сошел на берег, и едва не попался тем же пиратам.

"Выйдя на берег, — рассказывает он, — я заметил три маленькие лодки, в каждой из которых сидело по три человека. Они быстро приближались к моему каяку, оставленному на берегу. Одна из лодок опередила остальные на несколько сот метров. В ней два молодых гребца. Тот, что постарше, предлагает показать паспорт. Проверяя его и усомнясь в  чем-то, он делает мне знак ждать. Я выражаю намерение продолжать путь. Тогда он из своей лодки, загородившей дорогу моему каяку, хочет схватить меня за руки. Ясно, что он поджидает подкрепления с двух других барок, продолжающих энергично плыть в нашу сторону. Вижу, что он добром от меня не отстанет, поднимаю большой камень и замахиваюсь. Резкость отпора заставляет его на минуту меня отпустить. Лодка отплывает немного в сторону. Вскочив в каяк, отталкиваюсь от берега и плыву. В погоню за мной бросаются все три лодки. Мне удается оторваться от своих преследователей не раньше, чем через километр. Они грозят мне палками, осыпают меня бранью и зовут на помощь людей еще с двух лодок, отваливающих от берега в полукилометре ниже по реке. Теперь меня окружают пять лодок — две спереди и три с тыла. Единственный способ не дать взять себя на абордаж и избить дубинками — это пойти на хитрость и направиться прямиком на ближайшую из них ниже по течению с тем, чтобы уйти подальше от четырех остальных. Вскоре я оказываюсь так близко от этой лодки, что разбойники в ней чуть не ждут, что я им сдамся. В момент, когда обе лодки едва не сходятся носами, я на всем ходу делаю резкий поворот. Прежде, чем мои враги спохватываются, я выигрываю десяток метров. Через какой-то промежуток времени, показавшийся мне бесконечным, мне удается ускользнуть от своих преследователей, и они отказываются от погони".

Через четверть часа после Жана в эту же засаду попал я и тоже едва унес ноги.