По Нилу на каяках

Наступает ночь, ясная, наполненная таинственными шорохами, поскрипыванием, звоном колокольчиков. Легкий ветерок тихо шелестит папирусами. Мягко плещет вода. Какое-то животное шумно ныряет. Из воды выпрыгивают рыбы, некоторые даже ухитряются попадать в наши лодки.

Потревоженные нами пташки, шурша крылышками, стайками  вылетают из прибрежных кустов.

К своеобразной красоте этой ночи нельзя остаться равнодушным. Однако нам нужен ночлег, а на болотистых берегах озера Кьога трудно найти подходящее место. Гребем наугад в темноте, продвигаясь вдоль непроницаемой стены папирусов. Это тем более неприятно, что вокруг полно бегемотов.

Днем сравнительно легко избежать встречи с этими животными. Озеро большое, и места хватает для всех. Ночью картина меняется. Нам начинает казаться, что вода буквально кишит бегемотами, которым к тому же как будто нравится нас преследовать. На протяжении нескольких километров они настойчиво плывут у нас за спиной, ныряют, шумно отфыркиваются, сопят и хрюкают, появляясь то справа, то слева от лодок. Невольно начинаем строить предположения: не зайдет ли любопытство этих тучных животных так далеко, что им захочется попробовать, каков вкус у наших каяков, или они решат поиграть в водное поло с их пассажирами? Каждую минуту рискуем быть опрокинутыми в кромешную тьму, полную бегемотов, практически без малейших шансов выбраться на сушу. Такая перспектива кому угодно испортит настроение! Но вот вдали мелькнул слабый огонек. Это рыбачий стан, там мы сможем провести ночь. Окрыленные надеждой, мы гребем с удвоенной энергией, не  думая больше о наших друзьях-бегемотах. Нет ничего обманчивее, чем ночные огоньки: кажется, что они совсем близко, а на самом деле до них еще не один километр.

Огоньки то появляются, то исчезают. Гребем час, два. Начинает казаться, что мы не двигаемся с места. Наконец слабый свет стал виден яснее. Окликаю Джона, который находится справа от меня на борту громоздкой пироги. Мне отвечает хрюканье. Это бегемот. Я прислушиваюсь, хрюканье раздается и ближе, и дальше, со всех сторон. Очевидно, тут большое стадо. Надо побыстрее отплыть, но не знаю, в каком направлении грести. Такая темнота — хоть глаз выколи! Вдруг грозное, леденящее кровь хрюканье раздается совсем рядом. Всплеск, брызги. Мой каяк сильно раскачивается — несомненно, это бегемот. Позади себя я слышу его шумное дыхание. Сердце колотится так, точно хочет выскочить из груди, лоб в испарине. Как бы часто ни случалось находиться среди этих толстокожих животных, ночью они невольно внушают страх: каждую минуту ждешь нападения. Я тщетно таращу глаза, силясь разглядеть что-нибудь в темноте. Чувствую, что могу дотянуться до животных веслом, и легко представляю, как их гигантские челюсти раскусывают мою хрупкую лодочку. Гребу, изо всех сил и направляю лодку вперед подобно всаднику, очертя голову бросающемуся в атаку. Потом сворачиваю в сторону, где, как мне кажется, находится берег. Бегемотов уже не слышно. Они исчезли как по волшебству. Подплываю к берегу, который наконец нахожу. Однако здесь за папирусами я не вижу спасительного огонька. Продолжаю держаться папирусов, словно в них мое спасение. Но чу! До меня доносится успокоительный плеск весла, погружаемого в воду. Смутно различаю темные силуэты каяка и гребца. Облегченно вздыхаю: теперь я уже не один. Ошибки не может быть — это Жан.

А где пирога с ее пассажирами? Пироги нет. Мы зовем.

Джон отвечает: "Мы здесь, друзья!". Его голос доносится откуда-то издали. Кричим,

чтобы помочь ему направить пирогу в нашу сторону.

— О-го... о-го-го!

Это Гума. Он хочет установить связь с рыбаками.. Но ответом ему служит молчание. Уныло продолжаем плыть, придерживаясь берега.

— Наконец-то, — восклицает Жан. — Кажется, нашел!

Мы подплываем к нему. Стена папирусов расступилась, открыв узкий кривой проход. Не хватает только нам заблудиться в этом лабиринте! Однако надо же что-то предпринимать! Продвигаемся вперед. Вот появляется огонек, за ним другой, третий. Мы как-будто у цели — перед нами стоянка рыбаков. В воздухе запах гниющей рыбы.

— О-го ... о-го-го!

Снова кричит Гума. На этот раз рыбаки отзываются. Проход в папирусах становится шире. В крохотной бухточке пришвартованы пироги. Мы сходим на берег. Чертовски приятно почувствовать под ногой твердую землю!    

У рыбаков бакеди

Местные жители принимают нас приветливо. То, что мы возникли, как призраки из ночного мрака, не слишком их смущает. В дальнейшем нам довелось бывать без провожатых, и без оружия в самых глухих уголках Африки, ночевать у совершенно незнакомых людей, но ни разу с нами не случилось ни малейшей неприятности. Рыбаки озера Кьога принадлежат к народности бакеди, насчитывающей несколько тысяч человек. Живут они среди болот в условиях чрезвычайно суровых. Тем не менее это очень добродушные и приветливые люди. Все присутствующие спешат пожать нам руки в знак приветствия. Нас это удивляет и трогает.