По Нилу на каяках

Кодок (Фашода) находится вдали от реки. Это небольшое селение, насчитывающее несколько сот жителей. Тропинка, вьющаяся по зарослям, приводит нас к строению, на фасаде которого полустертая надпись: "Маршан, 1898". Вот единственное воспоминание, которое мы увезем о Фашоде. Едва различимая лаконическая надпись — свидетельство эпопеи Маршана, англо-французского соперничества в Африке.

В декабре 1898 года Китченер, только что подавивший восстание махдистов в Судане, спешно отправился на кононерке на Верхний Нил. Ему стало известно, что французская военная экспедиция, проникшая из Конго несколько месяцев назад, расположилась у начала Сэддов и заключила соглашение с вождем шиллуков в Фашоде. То была экспедиция Маршана. Именно ему удалось это невероятное предприятие. В сопровождении тридцати трех белых и пятисот сенегальцев Маршан преодолел болота Бахр-эль-Газаля, более обширные и предательские, чем сами Сэдды.

10 июля 1898 года он вышел к Нилу у Фашоды и там закрепился. Спустя некоторое время у Фашоды появился Китченер, который привел с собой тысячу восемьсот суданских солдат и сотню шотландцев. У Маршана к тому времени осталось всего двести сенегальцев.

Англия не собиралась допустить, чтобы французы укрепились на Верхнем Ниле, в пункте скрещения путей между английскими владениями в Африке от Каира до мыса Доброй Надежды.

Китченер расположился в пятистах метрах от лагеря своего противника и приказал поднять напротив французского трехцветного флага... флаги Турции и Египта. Разыгрывая невинность и стремясь в то же время присоединить к Англии новые территории, он прикрывался авторитетом хедива Египта, владеющего Суданом с 1820 года, а также турецкого султана, номинального сюзерена Египта.

Из Парижа  пришли  инструкции. Французское правительство, не желая идти на конфликт с Англией, уступило.

Убитый этим, Маршан покинул Фашоду 1 декабря 1898 года. Он гордо отказался от транспортных средств, предложенных его отряду англичанами, направился на восток, пересек Абиссинию и  через несколько месяцев вышел к Джибути. 

Шиллуки                                                                      

Шиллуки, чьей скромной "столицей" является Кодок-Фашода,—близкие родственники нуэров и динков.

Одеждой шиллукам служит короткий кусок материй, завязанный на плече. Это придает им античный вид. Зато они любят сложные прически. У некоторых волосы сплетены в форме полумесяца; эта операция требует длительных и терпеливых усилий.

Когда мы прибыли в Фашоду, шиллуки готовились к празднику танца по случаю полнолуния.

Праздник должен был состояться на берегу реки, за селением. К концу дня сюда стали стекаться маленькими группами жители соседних деревень. Женщины держатся в стороне — чувствуется, что они веселы  и  возбуждены.

Тела шиллуков покрыты красной охрой, на груди золой нарисованы большие белые круги. Множество всевозможных украшений — разноцветных птичьих перьев, ожерелий, браслетов, стекляшек. Дротики, копья, парадные щиты из бегемотовой кожи — чего только нет!

Едва солнце скрывается за горизонтом, как тамтамы бьют сбор, покрывая глухими звуками шумное оживление толпы. Танцоры становятся в большой круг так, что против каждого кавалера находится дама.

Круг трогается. Мужчины и женщины медленно повертываются, подпрыгивая на носках, словно выполняют гимнастические упражнения. Тела, раскрашенные в красное и белое, ритмично двигаются под удары тамтамов и звяканье бубенчиков на ногах. Танцоры, возбуждаемые криками женщин и военным кличем распорядителей танцев, постепенно убыстряют темп. Внезапно хоровод останавливается как вкопанный. Женщины отходят в сторону, а воины вызывающе оглядывают друг друга. Неожиданно они срываются с места и, потрясая оружием и щитами, громко крича, начинают военный танец.

Давно наступил вечер. Комары принимают все более деятельное участие в празднике. Как нам ни хочется остаться, мы вынуждены ретироваться в маленькую хижину для приезжих, предоставленную в наше распоряжение на ночь.

Глава IX. Двенадцатый градус северной широты — демаркационная линия между югом и севером Судана

До Хартума, столицы Судана, остается восемьсот километров, на этот путь нам придется затратить около трех недель. Здесь мы станем свидетелями полной метаморфозы страны — пейзажи Северного Судана в корне отличны от пейзажей Южного. Вид самого Нила совершенно иной. Теперь реке словно хочется отдохнуть после приключений молодости. Покончено с болотами, где она терялась и утрачивала силу, с беспрестанными изменениями направления, с глубокими ущельями, куда устремлялись стесненные воды, с пенистыми порогами, на которых река грохотала с дикой силой, заставлявшей нас восхищаться, а нередко и трепетать. Нил становится мирной и величавой рекой и медленно несет свои воды на север по почти прямому руслу.