По нью-йоркскому времени

Слезы, светлые, катились по ее щекам. Лиза вытирала их ладонями, и на лице оставались продолговатые черные полосы. Она не знала, уезжает ли в Америку навсегда или на время. Но почему-то так щемило в душе, так тревожно и жалобно, как никогда раньше, раскачивались над головой ветки березы… 

ГЛАВА   СЕДЬМАЯ

Болит сердце. Колет в груди. Во сне Алексей вдруг начинает задыхаться. Просыпается в испуге. Слышит близкое тиканье часов и какие-то далекие шумы. В последнее время он стал меньше пить кофе и меньше курить. Не помогло – болит. И опять-таки – видения нехорошие. Химеры. Бессонница. Нужен врач.

Кажется, двадцать… да, двадцать лет назад он попал в больницу. Медкомиссия военкомата обнаружила у призывника Алексея какие-то сердечные непорядки – шумы, резкие перепады пульса, еще что-то. Его поместили на обследование в больницу.

Старенькая больница с обшарпанными стенами. Отвратительный запах лекарств, хлорки и не менее отвратительного горохового супа. Капельница почти у каждой кровати. Ему измеряли давление, делали кардиограммы. Апрель выдался теплым, и молодого пациента Алексея стали привлекать к работам в больничном саду. Он вскапывал землю на клумбах, белил стволы деревьев. Оставив лопату, подолгу сидел на скамейке, греясь на солнышке. Обследование затягивалось, что устраивало и Алексея, и низшее звено больничного персонала.

          Вечером под окнами палаты появлялся друг Генка. Алексей, уже облаченный в джинсы и ветровку, выпрыгивал в сад через окно. Бледные сопалатники в пижамах с завистью глядели ему вслед. В больнице нужно было появиться к восьми утра, до врачебного обхода. Однажды Алексей не рассчитал: еще пьяный, с превеликим трудом взобрался на подоконник и окаменел – перед ним стояли люди в белых халатах, и один из них возмущенно проскрежетал: «Без-зобр-разие!»

          Ровно через неделю после этого, остриженный наголо и с вещмешком на плече, Алексей вышел из дверей военкомата. Во дворике стояли родители, друзья. Ждал автобус. Еще успели выпить водки на дорожку и наспех закусить бутербродами. «А-ать!» – «На за-ре, на заре, провожала милая на за-аре-э…»        

          Эту историю он вспомнил, когда в медицинском офисе заполнял анкету со стандартными вопросами: дата рождения, вес, рост. «Курите?» – «Да». – «Жалобы?» – «Болит сердце». 

...– Какая у вас страховка? – спросила секретарша. 

           – Никакой.

          – Как же вы собираетесь расплачиваться?

        – Кредитной карточкой.

Девушка удивленно шевельнула бровями.

          Чему удивляться? Не было у Алексея медстраховки. Потому что владелец газеты не обеспечивает медицинскими страховками своих наемных работников. Имеет полное право. И государство, самое богатое в мире, тоже почему-то не обеспечивает бесплатным лечением всех своих граждан. Стоит медстраховка дорого. Поэтому десятки миллионов (!) американцев живут без медицинских страховок. Надеются, что Бог услышит их молитвы и им не придется обращаться к врачу.   

        Вскоре, раздетый по пояс, Алексей сидел в кабинете на кушетке, и врач прикладывала к его груди холодную чашечку фонендоскопа.

          – Сколько вам лет?

– Тридцать восемь.

          – Как давно у вас болит сердце?   

          – Месяца три. 

          – Как вы спите?

– Гм-гм… Плохо сплю.

– Вдохните глубже. Задержите дыхание и потом медленно выдыхайте. У вас в семье кто-либо страдает сердечными болезнями? Отцу делали шунтирование? Понятно. Повернитесь.      

          Он поднял высоко руки, и ребра под тонкой кожей проступили отчетливей. И снова металлическая чашечка перемещалась по его груди.   

          – Одевайтесь. Мы сейчас сделаем вам кардиограмму, возьмем анализ крови, выпишем таблеточки, – врач сложила «рожки» фонендоскопа и, еще раз мельком взглянув на него, сказала: – Еще я бы посоветовала вам обратиться к психиатру. Чему вы улыбаетесь? Я не шучу. В Нью-Йорке к психиатрам ходит каждый третий. Вы, похоже, человек впечатлительный, с нервишками. Думаю, что все ваши сердечные боли – вот здесь, – врач улыбнулась и легонько постучала указательным пальцем по своему лбу.    

          Потом он сидел в сквере на скамейке. Просунул ладонь между пуговицами плаща и приложил к груди. Сердце разбухало, давило. Хотело разорваться. Нужно заказать таблетки. Стоят они, наверное, долларов сто. На врачей и на лекарства денег не напасешься.     

Эх… вся беда в том, что никакие врачи и таблетки все равно  не помогут. Болит – роман. Кривенькие буковки на белом листе. И ночная тишина, и огонек свечки на столе… А потом жжет и бахает в груди. И средство избавиться от этой боли только одно, простое и легкое – не писать.

Алексей помрачнел. Смял в кулаке пустой картонный стаканчик.

А поздним вечером в его квартире опять свистел чайник, и ручка лежала возле белейшего листа. Алексей курил, хмурился. Он выходил из Алексея и бродил в пустынных местах в поисках своего Героя.

ГЛАВА   ВОСЬМАЯ

1

Надвигалась волна, такая высокая, что не был виден ее гребень. Михаил нырнул головой. Плыл под водой вперед, пока сквозь колышущуюся поверхность не стали проникать солнечные лучи. Еще одно сильное движение рук и…