По обе стороны блокадного кольца

На рассвете мы остановились в Шнайдемюль. Отсюда наш путь лежал через польский коридор до Диршау. Пустынная песчаная местность, луга со скудной растительностью, чахлым сосняком и убогими песчанистыми полями. Дома поляков в большинстве своем деревянные, с плоскими крышами, покрытыми толем. Бедные и некрасивые. В то же время великолепные современные государственные особняки, которые представляют странный контраст с убогими жилищами простого населения. Сегодня большинство населения — немцы, которые нам дружелюбно кивают, работая на своих полях. В прудах и ручьях резвятся знаменитые жирные восточные гуси. Много новых, построенных немцами жилых домов. Почти все населенные пункты имеют немецкие названия.

Великолепная поездка от Диршау до Эльблонга. Примерно на полпути расположен старый немецкий замок Мариенбург. Своеобразный готический стиль каменной постройки, выделяющийся на фоне равнинного ландшафта. К Эльблонгу мы подъезжаем вечером. Отсюда начинается восточно-прусская возвышенность, над которой мы увидели закат солнца.

Пятница, 3 октября 1941 г

Риттер фон Лееб

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: Противник не оставляет попыток разорвать кольцо вокруг Ленинграда. Об этом свидетельствуют: создание плацдарма у Ивановского на Неве, а также сильные атаки на Урицк и высадка десантов западнее Урицка. Все эти попытки потерпели неудачу.

В последние дни инициатива фюрера получила свое развитие.

В группу армий «Север» поступил запрос: провге-рить, нет ли возможности форсировать силами 39-го армейского корпуса реку Волхов в районе Чудово, затем продвинуться в направлении Тихвина, зайдя в тыл противнику, расположенному между Волховом и Ладожским озером. Там этого противника уничтожить. К сожалению, пока для этого не хватает сил. По расчетам потребовалось бы минимум две — три дивизии. С учетом находящихся на подходе 217-й и 212-й пехотных дивизий, к операции можно было бы приступить примерно 21 октября. Но удастся ли удержать позиции 39-го корпуса после вывода оттуда 20-й моторизованной, 12-й и 8-й танковых дивизий? Этот вопрос остается открытым и очень спорным. Кроме того, на всем Ленинградском и Кронштадтском фронтах вновь не оказалось резервов. Поэтому наступательные операции там были бы также невозможны. Сомнительно также, чтобы погода позволила начать здесь, на севере, крупную операцию 21 октября.

Из журнала боевых действий отдела снабжения 18-й армии: «Звонок от начальника штаба 38-го корпуса с вопросом: «Что сделано для снабжения гражданского русского населения (на оккупированной территории. — Ю. Л.), начавшего уже голодать?»

Ответ: «Начальник отдела снабжения отклонил все готовившиеся мероприятия по снабжению гражданского населения. Каждый эшелон с продовольствием, поступающий из Германии, сокращает продовольственные запасы на родине. Лучше, ес/ш у наших солдат будет еда, а русские пусть голодают

Наложен запрет также на поставки продовольствия из других мест, например, с Украины»».

Абрам Буров

Во время вражеского воздушного налета в городе ранены 62 человека и убиты 32 человека. Только на завод «Красный выборжец» противник сбросил более 800 зажигательных бомб. Благодаря самоотверженности пожарных и рабочих, завод удалось отстоять.

Елена Скрябина

Новая норма хлеба: 125 граммов для служащих и иждивенцев, 250 граммов для рабочих. Наша порция (125 граммов) — небольшой ломтик, как для бутерброда. Теперь мы начали делить хлеб между всеми домочадцами — каждый хочет распорядиться порцией по-своему. Например, моя мать старается разделить свой кусок на три приема. Я съедаю всю порцию сразу утром за кофе: по крайней мере, хотя бы в начале дня у меня хватает сил стоять в очередях или доставать что-нибудь путем обмена. Во второй половине дня я уже теряю силы, только лежу.

Сегодня зашла к одной подруге и узнала, что ночью умер ее муж. Когда спросила отчего, она ответила очень просто: умер с голоду. Лег вечером спать, она думала, что он заснул, а утром посмотрела — он мертвый. Неужели всех нас это ожидает?

Никаких изменений на фронте нет. Немцы окружили город. Бомбят каждый день с немецкой аккуратностью — ровно в семь часов вечера. Вероятно, хотят нас взять измором. Моментально после сигнала тревоги сыплются бомбы. Наша оборона даже предупредить не может. Хотя подвал отнюдь не защита, но стадное чувство гонит нас вниз.