По обе стороны Днестра

— Нет, ничего, все правильно. Ты, Марчел, пока никому не говори. Я сам займусь этим человеком. — Он помолчал, принимая решение. — Сходи к нему в гостиницу сегодня же и скажи, что с ним хочет познакомиться твой друг, такой же, как он, русский коммерсант. Если согласится, приведешь вечером его ко мне домой. Понял?

— Так точно, господин полковник? — Марчел иногда позволял себе попаясничать.

Марчел, видимо, догадывался, зачем Новосельцеву понадобилась встреча с этим человеком. Однако он знал службу и ни о чем не расспрашивал, а Новосельцев не стал посвящать его в свои планы. Они были весьма несложные. Если верить Марчелу, к нему в сети шла крупная рыба: интеллигентный человек, недавно с той стороны, с родственными и дружескими связями, и не где-нибудь, а в Одессе. Если же это шпион, или, как они там говорят, разведчик, то он утрет нос этим бездельникам и взяточникам из сигуранцы. Все лавры пожнет разведотдел, и ему лично кое-что перепадет.

Допив остатки вина, Марчел отправился восвояси, чтобы вечером появиться в квартире Новосельцева уже в сопровождении своего нового знакомого Мачека.

XVII

Фамилия Новосельцева Фаркаши была знакома еще до того, как ее назвал Марчел, сообщивший, что его русский коллега, коммерсант, желает с ним познакомиться. Он запомнил ее, готовясь к выполнению задания и изучая донесения резидента советской разведки в Кишиневе. Информация Ионела была скупой и отрывочной, из нее вытекало, что Новосельцев, судя по некоторым данным, — бывший русский офицер, объявился в Кишиневе сравнительно недавно. Откуда приехал, неизвестно. Жил скромно, уединенно, политикой не занимался, держась в стороне от различных обществ и объединений русской эмиграции в Бессарабии. Единственное обстоятельство, которое казалось подозрительным и трудно объяснимым, было то, что Новосельцеву в короткое время удалось открыть бакалейную лавку. Ионел особо подчеркивал, что для этого нужно получить разрешение торгово-промышленной палаты, которая дает его далеко не каждому, тем более иностранцу, к тому же русскому. Ионел не исключал, что лавка могла служить «крышей» для агентуры. Появление Марчела в гостинице и последовавшее затем приглашение как будто подтверждало предположения Ионела.

Фаркаши встретил Марчела сдержанно, как бы подчеркивая этим дистанцию между преуспевающим коммерсантом и его случайным знакомым. Марчел, подавленный провинциальной гостиничной роскошью, утратил свою обычную наглость и держался скованно. Фаркаши, выслушав его, сказал:

— Видите ли, дорогой, я привык иметь дело с крупными оптовыми продавцами. Вряд ли мелкий лавочник может представить для меня интерес.

Марчел более настойчиво повторил приглашение:

— Господин Новосельцев не такой уж мелкий лавочник, — добавил он со значением.

Получив наконец согласие, Марчел поспешил сообщить, что его знакомый живет совсем близко. Минут через десять они подошли к двухэтажному дому на Садовой, где Новосельцев снимал комнату у вдовы отставного чиновника. Дверь открыл он сам, и Марчел тотчас ушел.

Некоторое время Фаркаши и Новосельцев молча разглядывали друг друга. Первым на правах хозяина нарушил молчание Новосельцев.

— Рад с вами познакомиться, господин… Мачек. Всегда приятно встретить на чужбине соотечественника, к тому же коллегу. Я слышал, вы тоже коммерсант? Давно оттуда?

— Откуда именно?

— Оттуда… из России.

Только вчера Фаркаши получил через связную соответствующую легенду и чувствовал себя уверенно.

— Года два назад удалось уйти. Сразу после ареста отца. Мы жили в Одессе, на Старой Портофранковской. Я уже рассказывал вашему… — он запнулся, не зная, как назвать Марчела, — вашему знакомому.

— Он мне говорил, — сдержанно, как бы между прочим, ответил Новосельцев.

— Вообще, мне показалось, что этот Марчел, — продолжал с улыбкой Фаркаши, — проявил ко мне повышенный интерес. Отчего бы это?

— Он мне иногда помогает, — неопределенно отвечал Новосельцев. И, меняя тему разговора, осведомился, что конкретно интересует торговую фирму, которую он, господин Мачек, имеет честь представлять. — У меня есть некоторые связи в торговых кругах, — любезным тоном добавил Новосельцев, и я готов помочь соотечественнику. Между нами говоря, среди здешних торговцев много нечестных людей. Могут и обмануть.

Извинившись перед гостем, он вышел из комнаты. Фаркаши заметил, что он припадает на правую ногу. Оставшись один, огляделся по сторонам. Старая потрескавшаяся мебель, оклеенные выцветшими обоями стены. Ничего в обстановке и убранстве комнаты не выдавало привычек или увлечений ее обитателя. Над диваном приколота фотография. Фаркаши всмотрелся в пожелтевший снимок. В молодом бравом офицере с трудом можно было узнать хозяина квартиры; рядом сидела красивая женщина с чисто русскими чертами лица, держа на руках ребенка двух-трех лет. В нижнем углу снимка было написано: «Фотосалон И. В. Помозова. Петроград, Невский 97. 1914 г.».

Фаркаши услышал шаги и обернулся. Новосельцев, увидев, что Фаркаши рассматривает снимок, сказал: