По обе стороны экватора

В городе запрещено воздвигать здания, ломающие архитектурный ансамбль, все реставрационные, восстановительные работы, не говоря уже о перестройках, могут выполняться только под контролем специалистов. Тщательно восстанавливаются памятники архитектуры.

С каждым годом обогащается коллекция «Романтического музея» во дворце Брунет. И вместе с предметами старого быта, мебелью, украшениями, старинными гобеленами в нем собраны акварели Бенито Ортиса, трогательные и наивные в своей безыскусности и чистоте.

Именно для таких художников, как Бенито, искусствоведы придумали термин, звучащий, может быть, чуть обидно: «примитивист». Что-то детское угадывается в этих прямых, по линейке проложенных линиях, в любви к яркому, чистому цвету, без компромиссных полутонов и теней. Может быть, старик впал в детство? А может быть, вернулся к истокам? Очистил душу от ржавчины и скверны и сумел взглянуть на мир непредубежденными, чистыми глазами ребенка, свято верующего в неминуемое торжество добра и любви?

Как бы то ни было, мне трудно судить об этом компетентно. В конце концов я не искусствовед. И воспринимаю искусство не умом, а сердцем. В пасмурной зимней Москве я гляжу на подаренную мне Бенито акварель, изображающую дворец Брунет, и чувствую, как в пронизанную снежными сквозняками комнату вливается луч жаркого тринидадского солнца. И слышу пронзительный голос Бенито:

— Ты знаешь, амиго, нарисовать дворец, чтобы он был похож, — это ведь совсем нетрудно, да, да! Но в картину всегда нужно что-то добавить. Ты спрашиваешь что? Смешно сказать, но я не знаю. Знаю только одно: что-то добавить обязательно нужно. Может быть, птицу. Или цветок. Или солнечный луч. Что-то такое в картине обязательно должно быть. Обязательно. Иначе она будет мертвой…

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Голова доктора Салазара

Командировку в Лас Вильяс и Эскамбрай, о которой было рассказано в предыдущей главе, можно было бы назвать «идеальной» с точки зрения условий нашей работы. Еще бы! Съемки производились большой бригадой, у оператора были даже ассистенты и помощники. Нас возили, заботливо опекали кубинские коллеги. Гостиницы были зарезервированы заранее, никаких бытовых или производственных трудностей перед нашей съемочной бригадой не возникало. Любой вопрос, любое пожелание, высказанное вслух либо даже лишь подразумеваемое, исполнялись кубинскими друзьями, что называется, «со всех ног».

И от этого обилия помощников, от этой атмосферы доброжелательства работа в Санта-Кларе, Топесе де Кольянтесе и Тринидаде была не работой, а праздником. Но ведь праздники случаются редко. И поэтому теперь пришло время поговорить о наших буднях. О том, как они, эти будни, выглядели в Португалии, куда меня перевели из Гаваны в самом начале семьдесят пятого года, вскоре после победы революции, свергнувшей полувековой фашистский режим.

В Лиссабоне нас было двое: я и оператор Алексей Бабаджан.

В разные годы и в разных странах я работал с десятками операторов. В основном это были хорошие парни, и всем им говорю в этой книге «спасибо». Но особую благодарность хочется выразить Алексею. За хороший характер, за добрый нрав, за поразительную уживчивость, за деликатность в общении.

Но, помимо этих сугубо «общечеловеческих» достоинств, Леша Бабаджан обладает и еще одним чисто профессиональным: он самый быстрый в работе оператор из всех, с которыми я когда-либо имел дело.

В условиях работы за рубежом, когда у вас нет помощников и ассистентов, такой оператор, как Алексей Бабаджан, неоценим и незаменим. В напряженнейших условиях страны, охваченной революционной ситуацией, бывали случаи, когда, услышав по радио или получив предупреждение по телефону от верных друзей о каком-то только что происшедшем важном событии, я хватал телефонную трубку, набирал номер и кричал: «Леша! Надо срочно снимать!» И в ответ всегда слышал: «Я готов, подъезжай, спускаюсь и жду с аппаратурой у подъезда».

…Пишу эти строки и думаю о том, что мало кому в голову приходит, сколь нелегок труд работающих за рубежами нашей Родины корреспондентов телевидения! Телезрители, восхищающиеся репортажами наших собкоров в программах «Время» или «Международная панорама», просто представить себе не могут, каких трудов стоило, например, Борису Калягину оказаться в полицейской машине, патрулирующей по улицам Ольстера, и вести репортаж из ее открытого люка, или Леониду Рассадину — рассказывать о ситуации на «зеленой линии» Бейрута, или Александру Каверзневу — добиться встречи в Бангкоке с таиландским генералом Прапханом Кулапичитром, и, соответственно, как нелегко было делать свое дело и операторам, которые работали там с ними.