По обе стороны экватора

Самое любопытное в этой истории: на следующей неделе, когда пришли приглашения, Виталий не смог выехать в Лондрину вместе с нами. Оказалось, что именно на эти дни у него намечено какое-то важное интервью с очень высокопоставленным чиновником. Вот ведь ирония нелегкой журналистской судьбы; мы без него отправились собирать урожай, который он посеял. И без него присутствовали на отправке первых ящиков кофе, осмотрели фабрику, побывали на кофейных плантациях, поговорили с разными людьми: с инженерами, рабочими, батраками, работающими на плантациях, и немцем-управляющим, который командовал батраками. И в результате этой командировки на Московское радио, в ТАСС и АПН ушли три лаконичные, почти одинаковые телеграммы. Впрочем, я решил, что для меня результаты поездки в Лондрину не должны ограничиться одной только информационной депешей на радио. Там, на фабрике «Касике», на кофейных плантациях, я все время пускал в ход болтавшийся на плече магнитофон. И от этой поездки у меня накопилась солидная коллекция записей: шум двигателей на фабрике, голоса рабочих, ругань грузчиков, рокот грузовиков, выезжающих за ворота, интервью с Кретчем и инженером Уго Себеном. Были на этой пленке и записи, сделанные на плантации, в частности, довольно любопытный рассказ управляющего Абелардо о том, как выращивается кофе, как собирают урожай, как оплачивается труд батраков. Я знал, что все это рано или поздно обязательно пригодится, и не спеша обдумывал, каким образом использовать этот материал: то ли сделать репортаж на тему: «Продукция „Касике“ идет в Советский Союз», то ли копнуть тему поглубже и сочинить большой радиоочерк о бразильском кофе как об одной из традиционных опор национальной экономики. В моих пока еще не очень пухлых досье уже лежали несколько газетных вырезок и выписок на эту тему. Например, сообщение о том, что продажа кофе дает стране более половины ее доходов, что самая главная проблема, с которой сталкиваются кофепромышленники, — это перепроизводство. Я уже знал, что обязательно поведаю о таинствах приготовления хорошего кофе. У меня была даже заготовлена соответствующая цитата, но я еще не успел обнаружить, что ее уже разнесли по всему свету все авторы, писавшие о кофе: «Этот напиток должен быть черным, как ночь, жарким, как ад, жгучим, как поцелуй, сладким, как любовь». Словом, я неторопливо обдумывал тему «Бразилия и кофе», любовно смаковал, пестовал ее, предвкушая, как отправлю сначала очерк на радио, потом, спустя некоторое время, разовью его, обогащу новой фактурой и сочиню статью на тему «Экономика кофейного производства» для «Нового времени». А затем можно подумать и о большом, орнаментированном фотографиями опусе для, допустим, журнала «Вокруг света».

И пока я размышлял на эти темы, строил прожекты и упивался ими, почта принесла из Москвы очередную порцию газет, и в «Правде», датированной 28 ноября, был напечатан очерк Боровского: целый, как говорят газетчики, «подвал» под названием «Земля „зеленого золота“». Виталий, оказывается, съездил в Лондрину через несколько дней после нас, увидел там все то, что увидели мы, поговорил с теми же самыми людьми и с потрясающей быстротой и четкостью изложил в «Правде» все то, что неторопливо вызревало, обдумывалось и укладывалось в моей голове. Он, впрочем, рассказал читателям своей газеты не только обо всем том, о чем я лишь через несколько недель, а то и месяцев собирался поведать радиослушателям. Честно признаю: в его очерке была масса мыслей и идей, которые самому мне просто не пришли тогда в голову. Читал я его со смешанным ощущением злости, зависти и восхищения, чувствуя, что получил урок, который запомнится надолго: мой коллега, который, казалось бы, гораздо меньше, чем я, знаком с Бразилией, «пришел, увидел, победил». И сделал это лучше, чем сделал бы это я. Он не поддался искушению экзотикой. Он не стал отвлекать внимание читателей долгими историческими экскурсами, зато сказал именно о том, что нужно было сказать. С безукоризненной логикой он объяснил, почему щедрая бразильская земля, которая способна напоить кофе чуть ли не весь мир, не может прокормить даже земледельцев, которые производят кофейные зерна. Он увидел главное противоречие в мировой системе производства и торговли кофе: несовместимость интересов стран-производителей, крупнейшей из которых является Бразилия, и стран-потребителей во главе с Соединенными Штатами.