По обе стороны экватора

— В паше время, к сожалению, далеко не всегда случается так, что авторитет каких бы то ни было людей или вообще логика играют определяющую роль. Это горький урок, который преподала нам, бразильцам, жизнь… Правда, в последнее время те, кто командует страной, начинают браться за ум. И это вселяет надежды.

Он порылся в толстой стопе газет, лежащей на столе, и протянул мне вчерашний номер «Ултима ора»:

— Вот, посмотри, мое последнее интервью…

Я развернул газету. На первой странице второй тетради был напечатан отрывок из будущей книги воспоминаний Оскара и рядом — интервью, в котором, в частности, говорилось: «Сейчас, когда в стране началась „абертура“ — пока еще робкий процесс восстановления демократических свобод, мы начали забывать все наши горести и разочарования. Мы чувствуем себя оптимистами, мы верим, что этот процесс приведет к торжеству демократии и в конце концов — к легализации Бразильской коммунистической партии… Я чувствую, что очень важно протестовать всегда, когда только возникает потребность. Сейчас мы должны создать в Центральной Америке и в Латинской Америке крепкий союз стран, чтобы противостоять давлению Соединенных Штатов на наши государства. История вторжения англичан на Мальвинские острова показала, что Соединенные Штаты решительно поддержали Англию против южно-американской страны.

И мы должны поддержать все страны, которым угрожает Рональд Рейган, — сейчас он только тем и занимается, что стремится усилить для всего мира угрозу всеобщей войны и особенно настойчиво ведет яростную борьбу против Никарагуа.

По этой причине, я не придаю сейчас слишком уж большого значения архитектуре. Самое главное для меня сейчас — это жизнь, это человеческое общение. И необходимость изменить несправедливый мир, в котором мы живем».

— Не слишком ли вы категоричны, Оскар, когда утверждаете, что не придаете сейчас большого значения архитектуре? — спросил я, бережно складывая газету. — Не кажется ли вам, что это отдает тем же максимализмом, той же, если хотите, горячностью, с какой вы отправились в сорок шестом году продавать коммунистическую газету? Помните, что сказал вам по этому поводу в Нью-Йорке советский архитектор?

— Пусть так, может быть, ты и прав, но я такой. И меня не изменишь. А самое главное: если случится атомная война — весь мир погибнет. И кому тогда будет нужна наша архитектура? Поэтому-то я убежден, что главное сейчас — не строить здания, а отвратить страшную угрозу, которая нависла над планетой как дамоклов меч.

* * *

Таков он, Оскар Нимейер, коммунист, лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами», почетный президент Института культурных связей «Бразилия — СССР», честный и чистый человек. С душой, которая с какой-то чеховской готовностью откликается на страдания окружающих его людей. С обостренным умением, отрешившись от сугубо профессиональных проблем, опираясь на силу могучего, присущего только ему воображения, заглянуть в завтрашний день и в грядущий век. И с такой поражающей четкостью представить себе однажды «город будущего»:

«Три башни многоэтажных жилых домов на сто тысяч жителей. Внизу — учреждения для работы, отдыха и спорта.

Высоко под облаками, защищенные с помощью техники от воздействия солнца и ветра, три башни хорошо вписываются в бескрайний пейзаж.

Внизу: зоны работы, культуры и отдыха.

…Уровень земли целиком высвобожден для пешеходов; машины движутся на высоте двух метров от них. Кругом сады, никаких улиц…

Факультеты университетов превращены в научно-исследовательские центры. Знания в течение нескольких минут навсегда фиксируются в мозгу.

А люди становятся ближе друг другу, более дружественны и, что самое главное, равны между собой».

…«Три башни хорошо вписываются в бескрайний пейзаж». Не этот ли образ, высказанный в одной из статей еще в 1965 году в Париже, пришел ему в голову и запал в душу, когда он десять лет спустя работал над очередным своим крупным комплексным проектом: ансамблем зданий, которыми в конце 70-х годов начал застраиваться «бескрайний пейзаж» южных предместий Рио-де-Жанейро? Нимейер предложил там воздвигнуть десятки идеально круглых башен. А башня в плане, как известно, представляет собой круг. То есть идеально «волнистую линию», наиболее правильный «изгиб», геометрически точную «кривую» и самое логичное «криволинейное решение», которые всегда были самым любимым его творческим приемом. Теперь он, похоже, возвел принцип в абсолют. И достиг, во всяком случае с формальной точки зрения, идеала.

Но означает ли это, что дальше идти некуда? Что достигнута вершина и познана абсолютная истина?..

Разумеется, нет! Ибо для таких людей, как Оскар Нимейер, не существует последних вершин. Они всегда в пути, всегда в движении. И смысл своей жизни видят не в накопительстве почетных премий и покоренных вершин. А в приближении своим трудом того часа, когда все люди на земле «станут ближе друг другу, более дружественны и, что самое главное, равны между собой».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Трудный путь к Пеле