По обе стороны реки (СИ)

— Спасибо, конечно, за столь высокое мнение о моих духовных и моральных качествах, но тот, кого и я, и вы — с моих слов, разумеется! — считали уже наказанным самим богом, оказывается, жив и здоров!

Услышав такое заявление, Отец Глеб невольно растерялся:

— Простите, кого вы имеете в виду? Вы же сказали…

— Да я и сам думал, что все эти пауки давно загрызли друг друга! А теперь получается, что не все… Во всяком случае, Пузырь, о котором я только что рассказывал, живет и здравствует!

— И где же он скрывается? — с нескрываемым удивлением спросил отец Глеб.

— Скрывается? — саркастически усмехнулся Рыков. — Это я скрываюсь! А он на самом, можно сказать, виду — в Госдуме заседает!

— Вы хотите сказать, что это… — отец Глеб указал пальцем на газетную заметку, которую по-прежнему держал в руке.

— Вот именно, — не дослушав его, подтвердил Рыков, — Хабелов и Пузырь — один и тот же человек! Уж поверьте — я его запомнил на всю жизнь!

Рыков не стал рассказывать отцу Глебу, что причина этой уверенности кроется не только в его памяти…

Двумя неделями ранее

…с нарочитой приветливостью Хабелов махнул Рыкову на прощанье рукой, шагнул с высокого мостка на борт катера, и вскоре катер уже быстро удалялся от берега. Рыков постоял еще немного, провожая его взглядом, затем развернулся и пошел вверх по косогору в деревню.

— Сережа! — проходя мимо, бросил он возившемуся с мотоблоком высокому молодому парню лет двадцати пяти — тридцати. — Освободишься, загляни ко мне, ладно?

Парень оторвался от своего занятия и уже вослед ему крикнул:

— Сейчас, Леонид Альбертович, мне тут немножко осталось! Минут на десять…

Рыкова он застал на кухне с чашкой кофе в руках.

— Будешь? — хмуро поинтересовался Рыков, указывая взглядом на чашку.

— Ага! — смущаясь, улыбнулся молодой человек. — У вас всегда такой вкусный кофе!..

— Обычный… Просто не нужно жалеть ни кофе, ни сахара — вот и вся премудрость!

Он достал из шкафчика банку «Нескафе-Голд», зачерпнул из нее чайную ложку с верхом и высыпал в маленькую кофейную чашку. Затем бросил в нее два кусочка сахара-рафинада и залил кипятком.

— Ты у нас, вроде бы, специалист по разным базам данных? — спросил он, протягивая чашку молодому человеку.

— Вроде бы… — парень неловко покраснел. — Только я ведь этим уже не занимаюсь, вы же знаете!..

Еще два года назад Сергей Ломов, студент четвертого курса факультета математической лингвистики одного из престижных столичных ВУЗов, был в среде хакеров личностью весьма известной. Он с легкостью взламывал компьютерные базы частных и государственных организаций, не оставляя при этом никаких следов, если не считать «фирменного сообщения», появлявшегося на экранах его жертв: «Против Лома нет приема!». Сведения, хранившиеся в этих базах, его интересовали мало, если не сказать — не интересовали вовсе, поэтому никакого дохода из своего увлечения Лом не извлекал. Этот факт, хоть и служил слабым утешением владельцам пострадавших от его хобби компаний, но позволил ему избежать весьма значительного денежного штрафа и даже вполне реального тюремного срока — наказание за хакерскую деятельность ужесточалось с каждым годом.