По обе стороны реки

— Постой, он же мне ствол заказал нарезной! Как раз на тебя и твоих парней!

— А через кого доставать собираешься, — с хитроватой улыбкой полюбопытствовал Нодар, — через Лиса, наверное?

— Ну, да! — подтвердил Захаров, — А ты откуда знаешь?

— Так это тоже мой парень! А ствол… не нужно, не заказывай ничего! Я сам подарю Марченко хорошее ружье! Давно пора с ним серьезно поговорить, а то, действительно, мы так далеко зайдем… И за золото свое не переживай, вези спокойно! Не нужно оно нам! Думаю, Петр Дмитриевич сам нам помогать станет. Ты же говоришь, он нормальный мужик?

— Хороший мужик! Правда, с этой перестройкой деньгами немного увлекся… Но, думаю, для него это не главное! Я еще мозги ему прочищу, да и Алена поможет! Ты только обязательно поговори с ним, нормально поговори, по-человечески!

Из висевшего на стене динамика раздался голос диктора: «Внимание! У первой стойки начинается регистрация и посадка в самолет на рейс 4079 Барнаул — Омск — Москва. Пассажиры, имеющие на руках регистрационные талоны, проходят вне очереди…»

Глава 12

«Нелегко в беде

лгать.

Воздух тих, и снег

тих.

Братцы,

что ж нам делать?

Как прожить без смерти?»

(С.Кирсанов, «Смерть лося»)

1996 г., апрель

…три дня, проведенные в занесенной снегом по самые окна избе в полузаброшенной деревушке, желанного успокоения не принесли. Напротив, словно очнувшись от сна, жизнь подкидывала все новые и новые вопросы.

Передав Марченковское золото, из Москвы Алексей заехал на денек домой, где неожиданно узнал, что мать давно и тяжело больна. При виде сильно похудевшей и осунувшейся, практически не встающей с постели матери, сердце Захарова болезненно защемило.

— Не обращай внимания, сынок, просто печень немного пошаливает! Но это ведь естественно в наши годы, верно? — ненатурально бодрым голосом успокаивала она Алексею, и он подыгрывал ей, улыбаясь, и скрывая притворной улыбкой тревогу.

Отец тоже молчал, только хмурился в сильно поседевшие усы. И лишь на вокзале, провожая Алексея в Москву, за несколько минут до отправления поезда произнес всего одну фразу:

— У мамы обнаружили рак…

Эта фраза звучала в его ушах, пока он ехал до Москвы, летел до Читы, снова ехал в поезде до Тынды и дальше — в свой поселок строителей.

— Мне кажется, нам пора возвращаться домой, на «материк»! — сказал он Ирине сразу по возвращении.

— Именно сейчас? — удивилась жена, — У нас только-только начала жизнь налаживаться… Может, задержимся еще хотя бы на год-два?

— Да ты не спеши расстраиваться! — успокоил ее Алексей, — Никто и не предлагает так вот сразу сорваться с места и уехать! Нам еще нужно собраться, подготовиться… И с жильем не ясно — где жить будем? У моих или у твоих?…

О покупке отдельной квартиры можно было и не мечтать — цены на жилье на «материке» непрерывно росли, в то время, как квартиры на «северах» быстро обесценивались. Они оказались, фактически, запертыми здесь, словно в западне, выхода из которой Захаров никак не мог найти. «Нужно ехать к Марченко — может, он чем-то поможет!» — решил Захаров, хотя и не знал, чем именно сможет помочь ему начальник мехколонны. И тут неожиданно вспомнил его просьбу насчет ружья.

— Мне никто не звонил? — поинтересовался Алексей у жены.

— Звонил какой-то Алексей из Лашкаргаха! Я сказала, что ты будешь через неделю. А, кстати, что это за поселок такой — Лашкаргах? Это тоже на БАМе? Я раньше о таком поселке не слышала…

— Нет, это в Афганистане, — ответил Захаров, — в провинции Кандагар.

— Надо же! — удивилась жена, — А слышимость лучше, чем с Питером!..

О своем приезде он предупредил Марченко еще накануне вечером. Тащиться через два перевала на своей машине не хотелось, поэтому до Тынды Алексей добрался поездом, а оттуда на «летучке» мехколонны, регулярно курсировавшей между Управлением и Тындинским участком, выехал в Томмот. Ехать обычным пассажиром оказалось намного менее утомительно и, что главное, интереснее. Теперь можно было не беспокоиться о дороге и спокойно разглядывать окружающий пейзаж, на который раньше он, сидя за рулем своей «семерки», редко обращал внимание. Необязательные разговоры «ни о чем» тоже заметно снимали усталость и создавали ощущение быстроты течения времени. Вблизи перевала, у Бригадирского Разъезда в небольшом карьере, служившем дорожникам для добычи щебня, Алексей заметил сгоревшую дотла «японку».

— Что, опять якуты до дома не доехали? — спросил он водителя.