По обе стороны реки

Андрей Харитонович Мухин, заслуженный механизатор и ветеран труда, а ныне почетный пенсионер, в город выбирался не чаще двух-трех раз в год, на молодежные тусовки, по понятным причинам, тоже не ходил, а посему о предстоящей встрече проинформирован не был. Поэтому появление у калитки местной активистки Синцовой Таньки его несколько удивило. «Не иначе, за самогонкой пожаловала!» — пришла поначалу, казалось, вполне разумная догадка, однако он тут же ее отверг: «Так ейный мужик еще прошлой весной помер — куда ей теперь самогонка-то!»

Синцова Танька, в девичестве Татьяна Вихрова, была давней, еще школьной любовью Мухина, но предпочла ему, ударнику труда и знатному механизатору, его же школьного дружка — совхозного электрика и, по совместительству, сельского киномеханика Петьку Синцова. За это она была решительно вычеркнута Мухиным из списка близких ему людей, как и сам Петька. С Петькой, впрочем, они быстро помирились и оставались друзьями вплоть до его смерти. А вот Таньку Синцову Мухин с той поры недолюбливал, поначалу считая ее досадной помехой их с Петькой мужской дружбе, а впоследствии мысленно виня в смерти своего друга. Справедливости ради, следует отметить, что она отвечала ему полной взаимностью. Неприязнь эта, однако, никак внешне не демонстрировалась и не проявлялась, поэтому при виде Синцовой Мухин, улыбаясь самым любезным образом, вежливо поинтересовался:

— Чего хотела-то, Леонидовна? Если самогонки — так я на этой неделе и не гнал! Заходи ближе туда, к четвергу…

— Ты чего, Мухин, совсем уже выстарился?! — возмутилась Синцова. — Мне твоя отрава без надобности! Ты лучше скажи, почему до сих пор не на площади? Давай, собирайся сей же час!

«Площадью» в Дедовой Луке именовалась небольшая поляна в центре села, напротив недавно поставленного вагончика, снабженного фанерной вывеской «Мини-маркет».

— Чего я там забыл, на этой вашей «площаде»? — удивился Мухин. — Сход, что ли собираете? Так меня никто не упредил даже!

— Какой еще сход! Глава района приезжает, на вопросы отвечать будет! — возмущенная его легкомысленным отношением к общественной жизни, ответила Сивцова. — Сам же бегал, требовал объяснить, что в Щукино за секретный объект строят! Вот, теперь иди, спрашивай!

— Это что, — засуетился Мухин, почувствовав появившуюся возможность поскандалить с самим Главой района, — это мы мигом! Вот только…

Он озабоченно поскреб покрытый недельной седой щетиной подбородок:

— Не побривши я… Как думаешь, ничего?…

— «Не побривши»! — недовольно передразнила его Синцова. — Раньше-то чего думал? С утра чего не побрился?

— Так я бреюсь раз в неделю! Для этой… для экономии! По субботам как раз и бреюсь, когда в баню иду! А вчера ж «тихвинская» была — бани-то никто не топил! Вот я и остался…

— Да, ладно, — смилостивилась Синцова, — иди уж так! Кто там тебя, хрена старого, разглядывать станет!

— А и то верно! — обрадовался Мухин. — Кто там меня станет разглядывать!..

На площади, между тем, было уже весьма многолюдно. Пришли не только все местные жители, но и значительная часть дачников, составлявших большинство деревни, и теперь все ждали только приезда важного гостя — главы районной администрации Береснева Сергея Валентиновича. Ждать, впрочем, долго не пришлось — на мосту показался его внедорожник, спереди и сзади сопровождаемый милицейскими — а по-новому, полицейскими — «десятками» с включенными сиренами и мигалками на крышах. Небольшой кортеж свернул с автотрассы на ухабистую дорогу, ведущую в Дедову Луку и, спустя минуту-другую, остановился на площади. Мигалки были погашены, сирены выключены и, наконец, из задней двери салона внедорожника, предупредительно открытой водителем, появилась высокая, грузная фигура главы района. Он небрежно пожал заискивающе протянутую деревенским старостой Иваном Курочкиным руку, и широко расставив длинные полные ноги в лакированных штиблетах, обратился к собравшимся:

— Здравствуйте, господа! Как видите, власть совсем не так далека от простого народа, как это пытаются представить некоторые не очень порядочные журналисты! И вам вовсе не обязательно ехать к нам в райцентр и записываться ко мне на прием — я сам приехал к вам и готов внимательно выслушать все ваши вопросы и пожелания и ответить на них! Разумеется, в пределах моей компетенции…

Староста попытался, было, зааплодировать, но, заметив, что его никто не поддержал, быстро умолк.

— Ишь, как наш Ванька-то старается! — ехидным громким шепотом прокомментировал этот эпизод пенсионер Мухин, обращаясь к своему давнему приятелю и вечному оппоненту во всех спорах Николаю Алексеевичу Кашицину.

Кашицин, человек столичный и образованный, ответил тоже шепотом, но не совсем понятно:

— Видимо, рассчитывает на какие-то дивиденды!

— На что, Алексеич, говоришь, он рассчитывает? — решив, что плохо расслышал его, переспросил Мухин. — На деньги?

— Может, и на деньги… — согласился Кашицин. — Ладно, помолчи! Давай послушаем, что он нам вещать будет…