По обе стороны сна (СИ)

      Всю дорогу до поезда, да и в самом поезде, Гермиона дрожала и ничего не могла сказать. Это могло быть существенной проблемой, или возникнуть просто от нервов. Для начала девочку следовало успокоить, но вот как успокоить, когда не знаешь, что произошло… Гарри сначала гладил Гермиону, потом укачивал, давая возможность проплакаться, он чувствовал ее дикий ужас, как свой, но со своими ощущениями привычно справлялся. Поняв, что ничего поделать не может, мальчик начал рассказывать пошагово, что они будут делать, когда приедут. Девочка слушала уверенный голос своего Гарри и постепенно успокаивалась. Спустя примерно час пути она уже могла рассказать, в чем дело.

      — Понимаешь, мне иногда кажется, что им нравится, когда мне больно, особенно когда я кричу, — рассказала девочка, после того как Гарри узнал, что же сказала декан. — Если она им напишет, то… — Гермиона снова задрожала.

      — Сильно бьют? — спросил Гарри, не представляя себе, что нужно делать с девочкой, чтобы она так этого боялась. Он судил по себе, будучи привычным и к боли, и к Дурслям.

      — Пока кровь не пойдет, — тихо ответила Гермиона, закрыв глаза. — Я посплю, — произнесла она, задремывая.

      — Ничего ж себе, — тихо проговорил мальчик, понявший, что влетало ему намного, намного легче, чем ни в чем не повинной девочке. Нужно было ее как-то отвлечь от мыслей, а не то могло закончиться совсем плохо, дядя Саша предупреждал об этом особо.

      Почему-то сильно уставшая Гермиона спала, а Гарри думал над планом «Б»: что делать, если Грейнджеры не под зельями или чарами, а сами по себе такие. В любом случае оставлять Гермиону наедине с холодными садистами мальчик не собирался. Они были похожи на гестаповцев из одного фильма, который дядя Саша показывал мальчику еще до школы. Гестаповцы тоже любили, когда кричат. Теперь страшно стало уже мальчику, хотелось взять в руки вороненное железо, чтобы, значит… Стрелял мальчик, правда, только во сне, но Гарри понимал — случись что и рука не дрогнет.

      Ткнувшись в получившийся логический тупик, Гарри вспомнил о существовании каминов. Камином можно было перейти на Косую, а оттуда и в банк. Гоблины за деньги что-нибудь наверняка посоветуют. План «Б» вчерне был готов, теперь надо было подумать о других вариантах, ведь то, что в мире магии они совершеннолетние, на них вряд ли написано.

      Гермиона впервые была во сне без Гарри, но дядя Саша все понял, расспросив девочку, он объяснил ей, что предполагал что-то подобное, поэтому нельзя падать в обморок, а надо делать то, что говорит Гарри, который уже абсолютно точно знает, как ее спасти. Этому волшебному человеку, который теперь был их папой, Гермиона рассказала о своем детстве. О том, как сначала все было хорошо и ее любили, а потом, лет, наверное, в шесть, все изменилось… Родителей как будто подменили, и теперь они очень страшные, просто жуть как.

      А потом папа Саша рассказывал о том, как меняет человека химия, что с ним можно сделать, что он может делать при этом. Проводил аналогии между химическими веществами и зельями, добиваясь того, чтобы Гермиона поняла. Девочка глупой не была и поняла: шанс все исправить есть, если действовать быстро. Страх куда-то исчез, и теперь уже спокойная девочка смотрела на товарища майора.

      — Я все сделаю, папа, — произнесла она.

      — Молодец, дочь, — офицер уже смирился с фактом наличия детей-из-сна. — Я горжусь тобой.

      На что способны дети ради этих слов родителей? «Я люблю тебя», «я горжусь тобой» — поистине волшебные слова, придающие сил и позволяющие идти к своей цели сквозь боль и неудачи. Гермиона проснулась успокоенной и улыбающейся, она сможет!

      Поезд втягивался на вокзал Кингс-кросс, впереди был бой, как это понимал Гарри, и самое страшное, как это понимала Гермиона. Совсем скоро все решится… Девочка надеялась, что ее родители не палачи, как в сказке, а просто… под принуждением. Очень на это надеялась Гермиона Дагворт-Грейнджер. Поезд остановился, девочка сжала зубы буквально до хруста, теперь было важно действовать «согласовано», как сказал папа Саша.

      Проверив девочку, Гарри вышел на платформу. Гермиона чуть подрагивала, скорее от волнения, чем от чего-то другого, поэтому шла рядом, двигаясь практически в ногу. Перед самым барьером дети остановились, переглянулись, взглянули на одинокого аврора и сделали небольшой шаг вперед. Дядя Саша все рассчитал правильно, Гарри это сразу понял, когда увидел людей, смотревших как будто сквозь него. Придержав Гермиону, мальчик палочкой наложил диагностические чары, которые они с девочкой заучивали весь последний месяц.

      — Зелья, — шепнул он девочке, — приготовься, — они сделали шаг назад, при этом Гермиона чуть запоздала, но не упала. Оказавшись на волшебной платформе, дети кинулись к аврору с криками «Помогите!»

      — Что случилось? — посерьезнел мужчина в красной мантии, сразу же узнав Девочку-которая-выжила.

      — Там опекуны, но они неправильные! У них зелья! — Гермиона почти кричала, показывая в сторону барьера. — Это Пожиратели! Пожиратели! Спасите!