По обе стороны сна (СИ)

      — Папа, папа, а тебе нравится тетя Майя? — поинтересовалась у отца Аленка, залезая ему на колени, несмотря на то что была уже большой девочкой.

      — Наверное, да, доченька, — улыбнулся Березкин-старший. — Только вот она же богиня, или кто еще там, а мы просто люди, зачем мы ей? — был в этой фразе отголосок горечи, забытой боли, с которой в сердце офицера отдавалась его первая любовь.

      — Думаешь, она хочет просто поиграться? — глаза девочки были очень серьезными, да и вопрос был не самым простым.

      — Не знаю, доченька, — честно ответил папа, прижав к себе Аленушку. — Хотелось бы, чтобы нет, но…

      — Значит, надо спросить, — очень тихо произнесла девочка, зажмурившись. Она очень любила так сидеть — прижавшись к папе, чтобы чувствовать его и слышать успокаивающее биение папиного сердца. На ее счастье папа девочку не расслышал, уйдя с головой в свои мысли.

      День катился к закату, Гермиона затаив дыхание зачаровала то, что потом когда-нибудь назовут «порт-ключ», но на себе пробовать не стала, даже не потому, что Гарри за опыты на себе обещал отшлепать, а потому, что страшно было очень. В то, что Гарри может отшлепать, девочка не верила, вот папа, наверное, может, если его довести, а Гарри просто не сможет.

      — Аленка, а папа может отшлепать, если его довести? — поинтересовалась Гермиона, думая над тем, на чем бы поставить эксперимент.

      — Кто угодно может, если довести, — задумчиво ответила сестра, а потом добавила: — Мне пока не удавалось. Будем проверять опытным путем?

      — Ой, нет, — отказалась кудрявая девочка. — Стра-а-ашно… Когда бьют — это очень больно, я в обморок сколько раз… — она всхлипнула. Рядом, как будто из воздуха, сразу появился Гарри, обнявши Миону.

      — Тише, тише, не надо плакать, — произнес мальчик, гладя свою кудрявую девочку. — Это прошло, это больше никогда не повторится.

      — Не повторится… — прошептала Гермиона, а потом мягко высвободилась из объятий, хотя ей хотелось в них остаться навсегда. — Гарри, ты умный, скажи, что бы такое переместить, чтобы узнать, работает ли?

      — Хм… Акцио, доска, — махнул рукой мальчик, потом вывернув руку и помянув «старую кошку», трансфигурировал небольшую доску в фигурку человека размером примерно с себя. Видимо из-за того, что изгибать руку было больно, половые признаки у фигуры были настолько выражены, что Гермиона подумала в первый момент о трехногой фигуре, но заливистый смех Аленушки показал девочке, почему для трансфигурации важна дисциплина.

      — Так… — Гермиона еще раз все проверила, потом положила небольшой камень на голову фигуре, и тихо произнесла: «Портус!». С громким «бум» фигура распалась пополам, при этом трансфигурация отменилась, а на полу осталась лежать половина доски. — Упс… — задумчиво пробормотала девочка. — Где-то я на-ла-жа-ла…

      — Ну хоть не на себе проверяешь, — хмыкнул мальчик, погладив сначала Гермиону, а потом и Аленушку, и исчез, куда-то быстро убежав.

      — Будем перепроверять, — также задумчиво произнесла кудрявая девочка. — Бум мне не понравился…

      — Идите ужинать, юные мастерицы, — улыбнулся появившийся помощник.

      — Ура! Ужинать! — обрадовалась Аленка, схватила за руку Гермиону, утаскивая в сторону столовой. — Сейчас поужинаем, немного отдохнем и будем допрашивать тетю Майю!

      — Точно! — обрадовалась девочка, которую сестра влекла за собой чуть ли не волоком.

      Отец семейства с улыбкой смотрел на свое собирающееся на ужин семейство. Почему-то помощники отказывались сидеть за одним столом с ними, но Александр просто принял это, как факт, мало ли, может метаболизм другой. Дети сегодня были улыбчивыми, какими-то предвкушающими… Березкин-старший не хотел признаваться даже себе, что с нетерпением ждет сна, в котором появится Майя… Как-то необыкновенно быстро они стали сближаться, офицеру было даже немного страшно, а вот дети сомнений не ведали, что же, посмотрим…

Глава 25

Часть 23

      Майя сегодня была задумчива. Происходившего с ней женщина не понимала, хотя диагностика и показала, что она совершенно здорова. Но теплый комок, тянущийся к детям, отвлекал от размышлений, заставляя пересматривать планы. Сегодня ей захотелось радостно улыбнуться Александру, посмотревшему на нее опять с тем же странным выражением, и тогда женщина решила поговорить.

      — Саша, — тихо произнесла она, не замечая заинтересованные детские лица, в таком Майя была раздрае. — Я не понимаю, что происходит.

      — Расскажи мне, — так же тихо попросил Березкин-старший, жестом показав детям сидеть тихо.

      — Надо сидеть тихо и молчать, что бы ни случилось, — объяснила Аленка Гермионе и Гарри. — Папа так показал.

      — Значит, будем слушать, — кивнул Гарри, после чего дети сделали вид, что их здесь нет.

      — Во мне будто бы поселился теплый шар, — попыталась объяснить женщина. — Хотя диагност говорит, что я здорова и паразитов нет, а еще твой взгляд… Что он означает?

      — Это нежность, Майя… — задумчиво произнес Александр, что-то начиная понимать. — У твоего народа отключены эмоции?

      — Эмоции мешают работе и наблюдению, — Майя ответила явно заученной фразой, а Аленка тихо охнула.