По образу и подобию (СИ)

Тот заряжает свое необычное оружие патроном немного другой формы, с серебристой насечкой на конце, бормотнув под нос:

— И кто придумал на киборга переть с плазмой? Вот разрывная пуля — совсем другое дело…

Он тщательно целится, не обращая внимания на порывы ветра, мешающие удерживать флайер на месте неподвижно. Выстрел почти бесшумен — тихий хлопок, и фигура настигающей Данди «семерки» летит вниз с бесформенным кровавым месивом вместо головы.

Вадим оборачивается.

— Там второй киборг, надо предупредить твоего дружка!

Баскин спокойно кивает.

— Он знает. С одним он справится. Можно садиться прямо на крышу и забирать моего партнера.

Вадим думает, что фраза прозвучала чересчур самонадеянно, но оставляет свое мнение при себе.

Он видит, как вражеский киборг перемахивает десятиметровое пространство между зданиями и, не снижая скорости, мчится к цели, как Данди бежит ему навстречу, словно стремясь сойтись в рукопашной. «Он же Bond, — с острой тревогой думает Вадим, — „семерка“ его просто порвет!».

Не добежав пару метров до противника, Данди швыряет в него муляж, и киборг мгновенно переключается на задачу более приоритетную — захват цели. Он ловит маленькую фигурку в оранжевом дождевике; муляж взрывается у него в руках с легким хлопком, распыляя вокруг розоватый газ, ослепляя и дезориентируя. Данди рыбкой ныряет вниз, куда газ пока не опустился, и, оказавшись за спиной «семерки», накидывает ему на шею странное приспособление, похожее на проволочную петлю с насадкой. Чуть рассеявшееся облачко газа позволяет увидеть, как мгновенно затянувшаяся петля с точностью хирургического инструмента оставляет киборга без головы.

***

В медотсеке тихо; Алик спит на одной из коек, посапывая в подушку и свесив руку вниз. Приблизившись, Вадим поправляет на нем сползшее одеяло, украдкой косится на Баскина, который вольготно устроился в кресле у соседней койки, небрежно закинув ногу на ногу и листая какой-то журнал.

Глаза Данди, лежащего под капельницей, закрыты, багровый кровоподтек на левой скуле потихоньку меняет цвет на желтовато-зеленоватый — регенерация явно работает нормально; грудная клетка с белыми квадратиками повязок едва заметно поднимается и опускается.

С каким-то ощущением неловкости Вадим вспоминает, как Баскин подхватил пошатнувшегося киборга, не дав ему упасть, как затребовал анализ повреждений и слушал, кивая головой и машинально гладил по волосам, а его губы едва заметно подрагивали.

Будто прочитав его мысли, Баскин поднимает глаза от журнала, и Вадиму отчего-то не по себе от его взгляда.

— Да, вы правы — у меня нет никого ближе него. Но это не то, о чем вы подумали.

— Ни о чем таком я не подумал, — бурчит Ковалев.

— Подумали. — Со вздохом отложив журнал, его собеседник обхватывает ладонями колено, сцепив пальцы в замок. — Люди всегда мыслят одинаково.

— Откуда ж вы взялись, такой проницательный, — хмыкает Вадим, — дайте угадаю… Второй дивизион, секретный отдел номер три?

Тот чуть приподнимает уголки губ, его взгляд теплеет, но в этой теплоте присутствует нотка снисходительности.

— Почти угадали. Только не третий отдел. Нулевой.

Присвистнув, Вадим качает головой.

— Я думал, нулевой отдел — это миф.

— Вот и славно. Забудьте о том, что я сказал и думайте так дальше.

— Как вы оказались в ОЗК? Как вам вообще позволили уйти при эдаком уровне секретности?

Сжав губы в полоску, его собеседник на пару секунд отводит глаза, словно погружаясь в воспоминания, потом вновь глядит на Ковалева.

— Знаете, откуда пошло название линейки киборгов Bond?

Вадим кивает.

— Конечно знаю. Эту серию фильмов до сих пор переснимают, уж сколько десятилетий.