По образу и подобию (СИ)

Виктор Аристархович на самом деле совершенно искренне любит природу — в обустройстве своего персонального маленького рая он принимал непосредственное активное участие. Биология стала его любимой дисциплиной еще во втором классе одной из начальных школ Нового Бобруйска. Там, в аудитории номер четырнадцать, на третьей парте у окна, маленький Витя впервые ощутил странное замирание, когда учительница рассказывала о непрекращающейся борьбе за жизнь в естественной среде, о том, как микро-и макро-организмы пожирают друг друга, сплетаясь в бесконечной пищевой цепочке и круговороте веществ. Занявший восемь лет спустя ту же парту в той же аудитории Стасик Петухов биологией не сильно интересовался, отдавая предпочтение точным наукам и особенно физкультуре. А вот в Витиной голове идея пищевой цепочки засела накрепко, полностью вытеснив понятия о морали и человечности, которые учителя пытались вложить в головы учеников помимо учебных дисциплин. Внешне это совершенно никак не проявлялось — он был примерным отличником с почти идеальным поведением. Окончив школу, Виктор не торопился подавать документы на биофак местного университета, хотя его готовы были взять без экзаменов — даже самому заслуженному биологу не светило место на вершине пищевой цепочки. А вот факультет политтехнологий Оксфордского университета давал куда больше возможностей.

Его последующая карьера и жизненный путь оказались довольно извилистыми и вполне достойными необычайно ярких мемуаров, однако Виктор Аристархович за мемуары в ближайшее время садиться не собирался — слишком многое еще предстояло сделать. Он оказался почти на самой вершине пищевой цепочки, оставалось устранить то самое «почти».

Шелест листвы и журчание небольшого искусственного водопада убаюкивают; Виктор дремотно щурит глаза, развалившись на шезлонге с пиалой чая в руке, хотя голова у него совершенно ясная, время от времени косится на своего гостя. Тот заметно напряжен — сидит, опершись локтем о ворох подушек, хмурится, чуть постукивает указательным пальцем о край своей пиалы. Не сделал ни глотка, между прочим. Так невежливо.

— Что ж вы, голубчик, ничего не едите и не пьете? Небось, позавтракать не успели. Не ценит молодежь преимущества здорового питания, ох, не ценит.

Стэнли Баскин кидает беглый взгляд на небольшой столик, уставленный свежайшими закусками родом с разных планет, машинально оценивая стоимость «легкого завтрака». Его светская улыбка нынче вдребезги разбилась о кристально ясный взгляд серых чуть навыкате глаз, а природный шарм и умение найти подход к любому собеседнику при общении с этим человеком словно бы натыкаются на непробиваемую стеклянную стену, за которой он не видит ничего кроме своего отражения. Что ж, думает бывший спецагент, ожидать чего-то иного от их всесильного шефа с кодовым именем «Контроль» не стоило. Во время работы в отделе они виделись всего пару раз и то мельком — шеф не любил личных контактов, агенты рангом пониже вообще знали о нем лишь понаслышке. Когда Баскин по прилету на Землю принялся дергать за ниточки старых связей в попытке выйти на кого-то достаточно влиятельного, кто мог бы помочь прекратить травлю ОЗК, ему пообещали устроить встречу с нужным человеком. Имя Виктора Саломыги ему ни о чем не говорило, но он решил, что попытка не пытка. И совершенно напрасно — некоторые попытки порой оборачиваются чем-то и похуже. Например, когда выясняется, что Виктор Саломыга и «Контроль» - это один и тот же человек, и ты оказываешься с собственным уже бывшим начальником наедине в нарочито неформальной обстановке. Если задаться целью, то можно без труда вычислить, кто же из его знакомых подложил ему такую свинью, но сейчас не до того. Сейчас основная задача — покинуть как можно скорее этот райский уголок и желательно не вперед ногами.

— Вы явно не ожидали встречи со мной, я заметил, — Виктор делает глоток из своей пиалы, смакует чуть горьковатый привкус, — Ваша способность контролировать мимику ослабла, вот что значит отсутствие практики. Работа на ОЗК здорово вас расслабила, Стэнли. Ничего, что я по имени? Вы уже не мой подчиненный, а в данный момент мой гость.

Баскин чуть приподнимает уголки губ, с покаянным видом пожимает плечами.

— От вас ничего не скроешь. И да — я утратил хватку, вы правы.

Признание правоты собеседника и его полного над собой превосходства довольно тонкий способ польстить, хотя, судя по улыбке шефа, у него иммунитет к лести, впрочем, как и к любым другим способам воздействия.

— Ну, если вы вернетесь в отдел, то довольно быстро восстановите прежнюю форму.

Брови Стэна непроизвольно ползут кверху. Признаться, подобного он не ожидал.

— Мне казалось, я сжег за собой все мосты. Мой куратор…

— Ваш куратор подал в отставку спустя неделю после вашего ухода. Если бы я лучше контролировал ситуацию, вы бы и дальше продолжали на нас работать. Я не из тех, кто разбрасывается ценными кадрами.