По одной могиле за раз

Я показала ему средний палец, затем подняла две ближайшие баночки с шалфеем, решив отойти на несколько футов от двери только для того, что дать остальным ещё несколько минут сна. Если Крамер будет придерживаться своей обычной формы поведения, он достаточно скоро начнёт орать и бросать в дом доски.

Инквизитор не отреагировал на мой жест. Он просто ждал, не двигаясь и не разговаривая, пока я без единого звука шла по шатким остаткам веранды. Я оставила дверь открытой и, хотя и решилась отойти от неё, убедилась, что нахожусь на расстоянии двух хороших выпадов.

- Рада видеть тебя снова, — сказала я, стараясь говорить негромко.

Этот взгляд цвета зелёного мха тщательно пробежался по мне с головы до ног, но не в той пренебрежительной манере, в которой он привык это делать раньше. На этот раз, это был взгляд врага, оглядывающего своего оппонента в поисках слабого места.

- Неужели ты действительно веришь, что ты, всего лишь женщина, сможешь победить меня?

Не беря в расчёт гендерное оскорбление, в этот момент Крамер был рациональнее, чем я когда-либо его видела. Он казался неподдельно вдумчивым, и голос его был таким же тихим, как и мой — огромное отступление от его обычного, трубящего тирады «ведьмы сгорят в пламени». Я могла ответить на его вопрос, перечислив всех высокомерных ублюдков, которых убила за многие годы. Или указав, что уже победила его планы на Франсину, Сару и Лизу, отправив их за пределы его досягаемости, однако я предпочла оставаться недооценённой. Не беспокойся о маленькой девчушке, большой страшный монстр. Я безвредна.

- Говорить бессмысленно. Мы узнаем, кто кого победит, когда всё закончится, и останется только один из нас, — ответила я.

По слабому звуку шагов, я поняла, что кто-то в доме проснулся и направился к двери. Прежде чем этот кто-то до неё дошёл, я по прикосновению ауры узнала Кости. Даже шёпот нарушил его чуткий сон. Крамер, казалось, его не заметил. Всё его внимание было приковано ко мне.

- Хоть ты и женщина, ты сильная, — сказал призрак всё тем же задумчивым тоном. — Ты оттолкнула автомобиль, будто он не возымел никакого эффекта.

На самом-то деле больно было ужасно. При других обстоятельствах я, возможно, осталась бы лежать под ним, завывая что-то вроде «Ой, ой, ооой!» и ожидая, когда всё заживёт, но в тот момент у меня не было подобной роскоши.

- Ты не первый человек, пытающийся убить меня автомобилем, — ответила я, пожимая плечами, будто ни в тот, ни в этот раз не произошло ничего особенного. Я чувствовала, что Кости стоит в дверном проёме, но он не выходил, оставаясь скрытым от призрака в тени дверного косяка.

Крамер улыбнулся, холодно и расчётливо.

- Я знал, что это тебя не убьёт.

Интересно. Теперь, когда он упомянул об этом, стало понятно, что он не бегал тогда вокруг, пытаясь поджечь топливный бак, пока я была поймана под ним в ловушку. Разве ему не приходило в голову попытаться взорвать автомобиль? Или он лгал о том, что знал, что автомобиль меня не убьёт?

Для меня было тяжело понять умственную работу маньяка.

- Как насчёт тихой беседы вместо твоего обычного буйства? — спросила я, меняя тему. — Тебе одиноко, потому что не можешь добраться до Франсины, Лизы и Сары, так что тебе не с кем поговорить?

Пожалуйста, разозлись и скажи мне, кто твой сообщник, мысленно убеждала я его. Давай же, впечатли меня тем, сколько времени ты проводишь с этим ублюдком!

Но он этого не сделал. Вместо этого он бросил на меня ещё один из тех задумчивых взглядов.

- Почему ты так сильно рискуешь ради них? Они же тебе никто.

- Нет, они — никто тебе, — тут же исправила я, — но для меня они кое-что значат, потому что они в беде, а я могу помочь. Если бы я подставляла свою задницу на линию огня только для тех людей, которых люблю, я бы была не лучше половины монстров, на которых охочусь. Даже злые люди рискуют собой для тех, кого любят. Только то, что ты выбрал женщин, которых я не знаю, не означает, что я собираюсь отсиживаться вне игры и позволять им умирать.

Его улыбка расширилась, открывая коричневатые коренные зубы в промежутке между дёснами. Я не смогла удержаться от мысли о поэтичной справедливости, заключающейся в том, что он будет ходить с этим противным ртом всю вечность, которую, как мы надеялись, он будет заперт в самодельной тюрьме.

- Ты всё ещё полагаешь, что можешь остановить меня, Хекс, но ты не можешь. Ты не боишься меня, но скоро начнёшь.

- Нет, не начну, — резко ответила я. — Ты не почерпнёшь у меня ни капли силы, потому что я раскусила тебя, Инквизитор. Может, тебя и труднее убить с твоей нехваткой физического тела, но ты не страшнее других засранцев, которые сейчас мертвы, в то время как я ещё стою.

- До Самайна, — было всё, что он сказал, а затем исчез из вида.

Я уставилась на то место, где он был, и улыбка сама по себе изогнула мои губы.

Это именно то, на что я рассчитываю, подонок.

32