По одному пути (СИ)

— От тебя на всю округу разит чужими оборотнями! — тряхнув ее за шкирку, раздражённо прорычал напарник, когда длиннохвостая черно-рыжая рысь оглушительно зашипела ему на ухо. — Я-то не чувствую, но ты переполошила всю стражу, удивительно, что тебя еще не поймали!

Пантидера обратилась человека. Вальдер продолжал сверлить ее мрачным взглядом.

— Я не знаю, что делать, если ты попадешься, — пояснил свое негодование мужчина. Девушка промолчала, ее ошибка была очевидна — в этот раз она забыла воспользоваться маскировкой запаха, — и она ее признавала. Вальд вымучено вздохнул и бросил короткое: — Идём.

Спустя пару минут, когда двуликая поняла, что маршрут ей незнаком, она спросила, куда они идут.

— Сюрприз, — ответила проводник, не оборачиваясь, и ускорил шаг. Девушка недовольно засопела.

Они быстро спустились на первый этаж, переждали, когда мимо пройдёт патруль стражников, и добежали до конца коридора. Вальдер заозирался, затем стал ощупывать стену, а потом и вовсе опустился на пол. Внезапно пол под левой ногой девушки исчез, из-за чего она чуть кубарем не свалилась в появившийся провал.

— Аккуратнее, — прошептал мужчина, поймав ее за локоть.

Выпрямившись, двуликая нащупала босой ногой мелкие ступеньки, которые спиралью исчезали глубоко под полом. Вальд мягко подтолкнул напарницу, держа ее за плечи и надеясь, что кошачье зрение не даст ему свернуть шею на этой чёртовой лестнице. Пантидера, конечно, всё видела прекрасно, но острые края ступенек, больно врезающиеся в голую стопу, уверенности ей не прибавляли.

Спускались они безумно долго, спотыкаясь практически на каждом шагу и наступая друг другу на ноги, так как шли уже в обнимку, не прекращая ругать строителей этих катакомб.

— Наконец-то, — вымученно буркнул двуликий, опираясь на стену. Целительница оглядела широкий тоннель с высоким округлым потолком, в котором они оказались, и заметила на стенах огромные картины. На самом первом из полотен Пантидера увидела брата-близнеца Алессьера, ее отца. Внешне братья были неотличимы, за исключением одного — взгляда. Взгляд Алессьера всегда был лукавым, а вот у Алисьена — холодным и отрешенным. Эту особенность дядя узрел и в ней. На следующей картине целительница узнала свою мать Веретенну. Если бы не цвет глаз, девушке бы показалось, что она как будто смотрит на свое отражение, правда, волосы на портрете были прямыми. Далее была копия семейного портрета, висящего в гостиной дядюшкиного поместья. Здесь она и ее брат были такими крохами, что Пантидера невольно улыбнулась.

Спустя два часа довольная подземной галереей парочка вновь выбралась на поверхность и осторожно двинулась в сторону выхода. Пока они шли, Пантидера задала интересующий ее вопрос, ради которого, собственно, она и пришла:

— Вальд, хочу уточнить кое-что. Дело в том, что мои родичи очень не хотят получить удар в спину. Они желают точно знать, на нашей ли ты стороне, потому что, если нет, то ты становишься нашим врагом, а я бы этого не хотела…

Вальдер молчал и думал. Его покойная мать была бы против, пойди он на своего отца войной, однако плясать под его дудку и становиться королем бастард тоже не собирался.

— Я за вас, но при одном условии, — проронил мужчины, не глядя напарнице в глаза.

— Что ты не будешь принимать участие в сражении? — догадалась целительница, и, когда мужчина кивнул, фыркнула: — Кто бы тебе позволил! Я совершенно не для этого пытаюсь убрать тебя с места будущих действий. Ты нужен мне живым и невредимым.

— Зачем? — Двуликий прищурился. Ему все хотелось, чтобы Пантидера первая призналась в невысказанных чувствах.

— Есть у меня планы на тебя, — интригующе протянула она и с усмешкой обратилась в рысь.

Вальд глядел вслед убегающей кошке и гадал, что за загадочные планы у этой зеленоглазой чертовки.

Коренастый мужчина, скрывающийся за углом площадки, где распрощались напарники, устало запустил пальцы в длинные пепельно-русые волосы. Его голубые глаза, потускневшие от мучительного существования — не жизни — горестно уперлись в небесный потолок. В подруге своего сына он узнал тех, кого любил и кого погубил. Чувство вины, съедавшее его почти девятнадцать лет, усилилось.

«Недолго осталось», — утешал себя правитель двуликих, неторопливо скрываясь в коридоре.

В поместье Пантидера вернулась в хорошем настроении. Время близилось к вечеру, и девушка решила принять ванну, предварительно найдя себе компаньона в лице Шармита. Брат нашёлся на своём обычном месте, за своим обычным делом — в кабинете за бумажной работой.

— Ты вообще спишь? — Не поздоровавшись, поинтересовалась она, скользнув в комнату, заваленную документами. Шармит вскинул голову и явил сестре ужасно красные глаза и темные круги под ними.

— Сплю, конечно, — вяло возмутился начальник разведки, но сестра поняла, что правдой тут и не пахнет.

— Короче, — воскликнула она, не обращая внимания на лепет трудоголика, и потащила его за руку из-за стола. — Ты идешь со мной в ванную!