По осколкам разбитого мира (СИ)

Сверкающие нити разрывали плоть Вейна, обнажая клубящийся внутри него туман. Алексия увидела в его эпицентре плотный сгусток абсолютной черноты, заменяющее твари Бездны сердце. Протянув руку, она погрузила ее в дымчатое нутро и стиснула зубы от одуряющей боли. Кожа мгновенно покрылась темными волдырями, но руку Алексия не отдернула.

Она накрыла ладонью черное сердце и со всей силой, на которую была способна, сжала.

В то же мгновение истерзанную плоть Вейна поглотил клубящийся туман. Он рос, превращаясь в настоящий вихрь, в крутящийся подобно громадной юле смерч. Что-то происходило внутри него, но что, Алексия разглядеть не могла. Повергла ли она Нечто или сделала только хуже?

Затаив дыхание, Скользящие ждали ответа на невысказанный вопрос. И когда черный туман рассеялся, перед ними стоял… Вейн. Голова его больше не кренилась к плечу, ноги твердо упирались в землю, руки тянулись к глазам, которые не могли поверить тому, что видят.

— Вейн? — неуверенно спросила Дани.

И он улыбнулся — той самой ослепительной, искренней улыбкой, которая покорила Алексию еще тогда, в убежище. Перевел взгляд на Алексию.

— Ты освободила Дехаорма, а он освободил меня. Одно тело на двоих. Это странно, но…

Дани бросилась в его объятия. Крепко прижимая ее к себе, Вейн прошептал:

— Я всегда буду тебя помнить.

Скользящие окружили друга, впервые за долгие годы обретшего способность говорить. Алексия подошла к Джувенелу. Слава Безымянным Богам, благодаря чарам Дани его кости срослись, и выглядел он теперь намного лучше. Алексия помогла ему подняться. Опираясь на ее плечо, рунный маг подошел к Вейну.

Подняв голову, Алексия взглянула в темнеющее небо. Прошептала:

— Скоро закат.

— Значит, это все? — спросила Дани, глотая слезы. — Пора прощаться? Алексия обернулась к отцу, чувствуя, как болезненно сжимается сердце.

— Но если что-то снова пойдет не так? Если на этот раз Бездна заберет всех вас, и больше не отпустит?

— Умирать не страшно, — тихо ответил он. — Страшно жить в вечном страхе за своих близких. Нельзя позволить, чтобы Бездна продолжала убивать людей.

— Ты же понимаешь, что, если Сновидица не выживет, ты останешься совершенно один?

— Не один, — сказала Иван, появившись из межпространства под руку с Бринном. — Я остаюсь в Бездне.

— Что? — изумленная, воскликнула Алексия.

Ивэн взглянула на нее влажно поблескивающими глазами.

— Без магии Бринн умрет. А без него моя жизнь — и не жизнь вовсе. К тому же… Я привыкла к этому миру, и научилась в нем выживать. Рядом будет твой отец, рядом будет Вейн… если мы будем держаться вместе, Бездне до нас не добраться.

Алексия оглядела поляну. Ее отец, Сновидица, Бринн, пораженный ядом Бездны, и его любимая, и Вейн с двумя душами, запертыми в одном теле… Такой компании и не страшна и сама Бездна.

Джувенел отдал в руки Сновидицы Печать Силы. Долгие прощания, заверения и слезы — они потратили на это драгоценные минуты, оставшиеся до заката. Эбби снова плакала, прощаясь с отцом, но вряд ли в Долине сейчас находился тот, кто был ко всему происходящему совершенно равнодушен.

Когда Слияние поглощало их, в голове Алексии роились десятки мыслей. Каково отцу будет в Бездне, увидится ли она когда-нибудь с теми, кто за несколько последних дней стал ей так близок — ведь Альграсса — огромный мир, который, увы, нельзя преодолеть, используя порталы или межпространство?

Удастся ли пятерым людям, однажды открывшим брешь между двумя мирами, навсегда захлопнуть ее?

Покидая Бездну, Алексия не знала, суждено ли ей вернуться обратно.

Эпилог

Двенадцать часов — с заката до рассвета. Двенадцать часов, показавшихся Алексии целой вечностью. Впервые двери дома Шеланы Вескерли были закрыты. Бал закончен.

— Абигайл, тебе нужно поспать, — мягко сказала Алексия, глядя на вошедшую в гостиную сестру. Даже Мири спала, уставшая от безудержных эмоций — была рада, что обе хозяйки дома вернулись домой целыми и невредимыми. Правда, обещание свое Алексия так и не исполнила — отца с ними не было.

Эбби помотала головой. Ее щечки до сих пор были красными от слез.

— Не спится.

— Иди сюда, обезьянка. — Сама того не зная, Алексия назвала сестру прозвищем, которое придумал для нее Джувенел.

Абигайл с ногами забралась на диван, закуталась в плед, прижимаясь к сестре теплым боком.

— Что читаешь?

— Дневник папы, где он пишет о Бездне, — улыбнулась Алексия. — Здесь он рассказывает о самых разных ее уголках и разных ее обитателях. Обо всем этом много лет назад ему поведала Сновидица. Хочешь, почитаю тебе о герхантах?

Эбби поспешно закивала.

За чтением они скоротали время до рассвета. Алексия поймала себя на том, что все чаще вскидывает голову и смотрит на часы, все больше сбивается, и все быстрее колотится сердце.

— Рассветает, — прошептала Абигайл.

Они почти одновременно вскочили с дивана и подошли к окну, с замиранием сердца отсчитывая последние минуты. И еще долго безмолвно глядели на распустившийся алый цветок рассвета.

В Альграссе наступил рассвет. Это означало лишь одно — их отцу, Сновидице, Вейну и остальным удалось навеки запечатать вход в Бездну.