По осколкам разбитого сердца

На этом наш диалог закончился. Машина набрала скорость, и, проехав буквально еще минут десять, Стас свернул на проселочную дорогу. Проехал вглубь, чтобы нас не было видно с автострады, и припарковался в тени деревьев, но руль так и не отпустил, вцепившись в него мертвой хваткой. Я видела его внутреннюю борьбу, только не совсем понимала подоплеку. Нежно прикоснулась к его плечу, пытаясь привлечь внимание.

— Стас, если ты не хочешь…

Это послужило катализатором всего того безумия, что произошло после… Порывисто дернул ручку двери, едва ли не ногой открывая ее настежь, Стас выскочил из машины, и в мгновение ока оказался у пассажирской двери. Резко распахнул ее и буквально выдернул меня из салона автомобиля, поставив перед собой. Я успевала только хлопать глазами, следя за его резкими, дергаными движениями. Закрыв машину, он начал медленно наступать до тех пор, пока я не уперлась спиной, судя по всему, в ствол дерева. Филатов сейчас напоминал мне хищника почуявшего свою жертву.

Мощный…

Сексуальный…

Излучающий ауру уверенности и силы. Он был великолепен. Вызывая внутренний трепет и желание не только подчиниться, но и подчинить.

В голову еще попыталась закрасться дурная мысль, что мое поведение не совсем правильно, что зря его дразню, но дикое возбуждение вперемешку с адреналином, напрочь отбило у меня не только эту захудалую мыслишку, но и, вообще, здравый смысл, так как я бы однозначно не могла себя так вести в адекватном состоянии. Откровенно предлагая, провоцируя и соблазняя…

— Доигралась ты, моя маленькая, но уже поздно что-то менять. Боюсь, что на предварительные ласки меня уже просто не хватит, — последнюю фразу он буквально выдохнул мне в губы, нависая надо мной, и впился в рот. Жестко, даже не пытаясь сдержать себя или смягчить поцелуй. Наказывая или мстя за мою шалость в машине.

Сердце дико стучало. В горле пересохло. Дышать получалось через раз. Но азарт поиграть с ним, еще бушевал в крови.

— Как скажешь, дорогой… — прошептала, когда поцелуй был все же прерван, и так призывно ему улыбнулась, начав при этом медленно расстегивать пуговички на лифе своего сарафана, что Филатов практически обезумел. — Оставим тогда прелюдию для романтиков… Да?

— ТВОЮ МАТЬ!

— Стас, не ори так или ты предпочитаешь заниматься сексом при свидетелях? Я бы хотела…

Это была последняя осмысленная фраза, сказанная мной, дальше меня нагло заткнули очередным поцелуем, видно, мои желания его не сильно сейчас интересовали или же он попросту боялся услышать продолжение.

Убрав мои руки с сарафана, Фил положил их себе на грудь, не прерывая поцелуя. И чтобы не возиться с одеждой просто-напросто дернул края лифа со всей дури в разные стороны. Раздался жалобный треск ткани. Пуговицы разлетелись по траве, верхняя часть сарафана была разодрана до пояса. Абсолютно не мучаясь угрызениями совести, эта зараза, как ни в чем не бывало, вытряхнул меня в буквальном смысле уже из тряпочки, так как вряд ли это можно будет потом надеть, оставляя только в кружевных трусиках и босоножках. Причем мой мозг это просто констатировал как факт, и не более того!

Теплый ночной ветер слегка охладил, приведя в чувства. Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь немного попридержать его пыл.

— Подожди, мы договаривались на заднее сидение машины, а не под кустом.

Замер. Ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осмыслить сказанное. Окинув меня затуманенным страстью взглядом, он надолго задержал его в районе груди, слегка смутив этим.

— Это не куст, а дерево.

— Это неважно.

Но его интерес опять вернулся к моей груди, полностью игнорируя тему озеленения.

— Ты красавица… Какая же ты, потрясающая… Наваждение мое… Сумасшествие… — говоря это, он расстегнул свою рубашку, снял и накинул мне на плечи.

— Стас? — я облизнула пересохшие губы. Его низкий голос с легкой сексуальной хрипотцой вызвал дрожь во всем теле.

— Это чтобы не поцарапала спину, — пояснил он свои действия.

Я, словно завороженная, смотрела, как он опускается передо мной на колени, ожидая дальнейших действий с его стороны.

— Обопрись спиной о ствол дерева, — последовал короткий приказ. И дождавшись его выполнения, похвалил: — Умница. А теперь, закинь ногу мне плечо.

— Стас, не надо, пожалуйста…

— Какая же ты у меня сегодня непослушная. Придется наказать, — и ущипнул за ягодицу. При этом, не дожидаясь, когда я выполню его приказ-просьбу, сделал все сам, предварительно стянув с меня босоножки.

Я смотрела на него сверху вниз, боясь пошевелиться. Его губы оказались возле самого сокровенного, обдавая горячим дыханием и лишая возможности связно мыслить. Руки крепко держали меня за ягодицы, не позволяя отодвинуться, и он улыбался так порочно и сладко точно демон-искуситель, что меня начала бить крупная дрожь. Дыхание, которое едва пришло в норму, вновь сбилось.

— Ста-а-ас, прошу…