По осколкам разбитого зеркала

Тут в ее дверь позвонили. Пришел частный детектив от Вероники Анатольевны. Он оказался точно таким, каким она его описывала в книгах. Высоким и синеглазым. Сразу понял, что Оле сейчас ни до чего, задал наводящие вопросы, посмотрел на постояльца и принял командование на себя.

– Сдается мне, – сказал Сергей, – из нас двоих в этой ситуации именно я могу считаться носителем нужного опыта. Моему сыну было примерно три года, когда жена начала работать. Приходилось во всем подменять. Я тебе скажу как профессионал. Это очень порядочный маленький парень. Он явно хочет на горшок и боится опозориться. Давай мы с ним попробуем с этим справиться, затем я тебе покажу, как детей моют. Потом дашь ему свою бурду: не фонтан, но и ничего страшного, я попробовал. И я тебе обещаю: через полчаса ребенок будет спать. Он страшно устал. И после этого мы нормально поговорим.

У него все получилось как по нотам, у этого почти киношного ковбоя. Они вдвоем послушали сладкое сопение ребенка и ушли в кухню – пить чай и решать невероятные проблемы Оли.

– Можно, я начну с очень личного вопроса? – спросил Сергей.

– Да с любого, – выдохнула Оля. – Я вообще не знаю, что в моем кошмаре может быть не личное.

– Я о панике перед маленьким казахским пришельцем. Редко, но встречался с подобным феноменом. Ты – чайлдфри?

– Так бросается в глаза?

– Очень. Взрослая симпатичная женщина – и такое смятение, паника. Они адресованы именно ему.

– Да, я против. Разве я не права? Как она могла, эта Зарина, себе позволить бросить во враждебный мир такого беспомощного, но уже страдающего человека? Против него сейчас армия козлов в черных робах, следователи Хретинины, предательница-подруга. Против него я, которая предпочла бы быть полностью ограбленной, но не оставаться наедине с чужим, несчастным ребенком.

– Он тебе противен физически?

– Ты знаешь, нет. Как оказалось только что, совсем нет. Даже милый, пахнет воробышком. Глазищи такие красивые. Но меня убивает его беспомощность. И моя еще большая беспомощность рядом с ним. Я сейчас считаю, что весь мир взрослых людей виноват перед ним. Никто не пользовался мозгами, поэтому он родился.

– Хорошо. А теперь давай разберемся с твоим протестом. Ты против того, чтобы безответственно рождались дети, потому что они не выразили такого желания. Но этот Данияр уже есть. Понимаешь? Он дышит, ходит, ест, пьет, вот сейчас сладко уснул. Он испытывает не только страдания. Благодаря тебе он сейчас чувствует покой, тепло и заботу. Пусть на эту ночь. Купи ему завтра игрушку, он заразит тебя радостью, я уверен. Только не выходи с ним никуда. Потом объясню, почему.

– Хорошо. С утра побегу, куплю. Но он у меня точно на одну ночь? – с надеждой спросила Оля.

– Пока будем думать так. Трудно загадывать. Мы сняли одну сложность? Я не начинал делового разговора, пока не прошла паника, с которой невозможно к чему-то подступиться.

– Да, – вдруг облегченно рассмеялась Оля. – Не ожидала, что закаленный в боях частный детектив помоет и уложит у меня чужого ребенка, а потом проведет со мной сеанс психотерапии. Но я не совсем шизофреничка. Все действительно прошло. Можно работать.

– Прежде всего, доложу. Я делом занимаюсь. Мой заказчик Вероника Анатольевна. У следователя был, дело посмотрел. Знакомый адвокат уже подписал с нами и Зариной договор. И главное: дело у Хретинина забирает городской отдел. Молодой следователь Игорь Васильев, он как раз был студентом нашего адвоката Алексея Николаевича. Мы за кумовство и семейственность. Что касается состава и признания. Исключив кражу у тебя, мы все же оставляем в силе часть признаний. Зарина показала и доказала, что у тех заявительниц действительно украла по мелочи – пятьдесят, двести и пятьсот рублей. Отдала все деньги за квартиру, не осталось на питание ребенка. Сказала, что и раньше так поступала. Магазин от претензий к ней отказался, дали нормальную характеристику. И мы поведем дело без фанатизма. Не будем бороться за безусловное оправдание. Сведем ответственность за кражи к штрафу. Нормально?

– Конечно. Я заплачу. Но…