По осколкам (СИ)

— Приведите их двоих сюда, а потом можно будет начать искать другие очаги более детально. Нас становится все меньше, но деваться-то нашей силе некуда, ей приходится сосредотачиваться в оставшихся. У некоторых наших — неважно, Основатели они или Мастера — могло прибавиться. А если говорить о деградирующих осколках, то там такие люди берут силы от своих же, как-то ослабевших, но не отбирают, а, наоборот, берегут, сохраняют, потому что против воли не…

Она опускает взгляд и указательным пальцем правой руки, убирая что-то, потирает указательный палец левой руки. Я смотрю за этим гипнотическим движением и сбиваюсь.

Мне очень хочется быть понятой правильно, но я волнуюсь, что плохо объясняю. Остается только сказать:

— Поверьте, я это вижу. Я, Основатель, это вижу.

— Поддержка, — тихо говорит Ала. — Или подпитка… Допустим, я поддержу на совете эти слова. Допустим, я добьюсь перепроверки всех, кто сейчас на Первом. Допустим, мы приведем сюда твоего сильного и посмотрим, что он умеет...

Не успеваю воскликнуть «А Сатс? А остальные?», как она продолжает:

— Но зачем нам заниматься теми местными с их свиньей?

— Как зачем? — удивляюсь я и бормочу в ответ: — Помочь ведь… мы должны... я им обещала, да и животных надо… Правда, оттуда, откуда я им обещала животных, никого не приведешь.

— Почему?

— Я зашла на тот, с фермой. Там… там один лед. Мной на входе глыбу пробило, вот, куртка порвалась… Похоже, осколок сместился, удалился, там похолодало… Я вам говорю, все изменяется. Там дело не в наборе, а в том, что там просто больше нет жизни. Вернее… — голос мой срывается, когда я вспоминаю, что предстало передо мной на осколке, на который я возлагала большие надежды. — Мне было плохо слышно, очень толстая корка. Но там что-то есть подо льдом.

Ала ведет рукой, поправляет длинный просторный рукав и подводит итог строгим голосом:

— Даже если так, то это лишь мох. Забудь про тот осколок. И про другой забудь. Ни он нам не нужен, ни мы ему. Они сами или разберутся, или нет.

Она разворачивается и уплывает по дороге прочь. Сухая земля шуршит у нее под ногами.

Недавно я думала и говорила похоже.

— Как?! — кричу я и срываюсь за ней. — Как забыть? Там же…

— Там же твой Мастер? Там же Сатс, верно? — не поворачиваясь, спрашивает Ала. — А что ты знаешь о ней, чтобы так за нее бояться?

Я догоняю ее, задерживаю дыхание на два вдоха, чтобы не наговорить сгоряча лишнего, а больше услышать. Мы бредем вдоль рядов винограда, как две ленивые кошки в жаркий день; невдалеке темнеют заросли угла, там должно быть прохладней.

Подстраиваюсь под медленный шаг Старшей и осторожно интересуюсь:

— Что я должна знать о Сатс, чтобы не бояться за нее?

— Ты прекрасно поработала, Инэн, — напевно тянет Ала. — Лучше, чем ты думаешь. Лучше, чем я могла подумать. И ты достойна награды. А чем можно наградить вопрошающего? Только честным ответом. Так вот… Некоторые из нас считают семью твоего Мастера выскочками. Признайся, ты назвала бы Сатс точно так же?

Угрюмо киваю.

— У них вся семья такая. Своевольные, с амбициями. Бабка твоей Сатс строила интриги против совета…

Скажу «и вовсе не моей» — предам! Молчи, Инэн, честнее будешь.

Ала продолжает:

— …кому интересно дождаться, когда эти выскочки перестанут соваться в каждое решение, когда прекратят путаться под ногами. Старшая сестра сошла с пути. Несчастный случай, но семья потеряла влияние, потому что ослабли дети, ослабло их будущее. Оставалось немного — озаботить их проблемами с младшей сестрой, чтобы им стало не до совета и его решений. И тут…

— И тут я, оставшаяся без своего Мастера, полукровка, разуверившаяся в своей работе, — хмыкаю я кисло. — Прекрасный шанс. Такая однозначно погубит свою подопечную.

Ала молчит. Сбилась на один шаг, но выровнялась и с прямой твердой спиной идет вперед.

«Ну давай, скажи — Инэн, ты наговариваешь на себя! Ну скажи, разметай тебя сквозняк! Что-нибудь скажи, чтоб тебя…»

Молчит.

— Их младшая была за вас и за ваши порядки, хотя вы вбили ей в голову что-то мутное, — говорю я, понимая, что дальше прятаться бесполезно. — Ладно, планы про себя я стерпела, не прибежала первым делом возмущаться и требовать объяснений, почему меня списывают, за какую слабость и что это за таинственная изоляция? Но мне ужасно обидно слышать ваши речи про Сатс. Она искренне верит вам и вашим решениям. Она не заслуживает такого вашего отношения.

— Тебе за себя не так обидно, потому что ты верила нам меньше?

— А вы знаете, что говорите все это, потому что курите? — напоминаю я ей «крючок».

Я думала, что попаду в цель, но Ала поворачивается и равнодушно смотрит мимо меня. Ничто не дрогнуло в ее лице, ничто не отразилось в светлых глазах, даже укоризненного взгляда не нашлось.

Правильно, так меня! Не поцарапанного носа это дело.