По осколкам (СИ)

— Мне особо не доводилось принимать решения по своим желаниям, — говорю я медленно и подбирая каждое слово. — Меня вели… сначала чувство должного и равнодушие, потом злость, обида, еще злость... даже ярость. Привели сюда.

Он кивает одобрительно. Что-то я там оправдала в его надеждах.

— В тебе нет желания спасти моих людей. Так пусть тебя уведет отсюда жалость к ним. И моя просьба помочь.

Отвожу взгляд. Все-то знают, куда бить. И попадают!

— Обойди все земли моего народа. Куда только сможешь попасть, — продолжает Т. — Сделай там… Я не знаю, что вы, Ходящие, делаете. Но нельзя, чтобы выжившие все равно были обречены.

Во мне просыпается жалость. Но это — жалость к себе самой, и только.

— Я одна, а одной мне ничего не сделать, — говорю я. — Я как тот мальчик с ваших болот — все вижу, все понимаю, но рук нет, и я могу только прыгать на месте.

— Ты осталась совсем-совсем одна? — спрашивает он с недоверием.

Досадливо поджимаю губы. Я ему тут про себя, несчастную, а он, понятно, имеет в виду всех Ходящих.

Вздыхаю:

— Не совсем. Нашлись еще двое наших. Мы договорились встретиться здесь, на твоем осколке, — признаюсь я и, подумав, прикидываю тихонько: — Хотя… я не знаю, какие переходы теперь ведут… если ведут, конечно, но… это облако новых осколков может быть не замкнуто, а вполне себе…

Поднимаю взгляд на Т. Он кивает спокойно:

— Я слушаю тебя. Продолжай.

Меня немного отпускает — достаточно, чтобы собрать разбегающиеся мысли. Перекатываюсь на спину, закидываю руки за голову и смотрю в темное небо, чувствуя, как моему левому локтю очень тепло и надежно у плеча Т.

— Итак, есть еще одна пара Ходящих. С ними можно было бы обойти все земли, посмотреть, где что осталось, что с границами и какие наборы самодостаточны… Я просила их прийти к вам, чтобы помочь растить овес или что-нибудь еще. У Гвэт есть земляника. Вкусные маленькие ягоды… Мельче винограда и не такие сочные, но…

— Ты опять о еде. Давно не ела? — спрашивает он.

Я прищуриваюсь:

— А ты давно не спал… Так вот, с этими двумя мы договорились встретиться здесь, но позже. Это время еще не настало. И они могут задержаться… Но если не задержались и пришли сейчас... Они осторожны — подойдя к подозрительному, отступят. Короче, на твоих землях их нет.

Т молчит, слушает внимательно, а я ему очень благодарна за то, что он сейчас не сказал, что, конечно, подозрительное, ведь земли-то разметало.

— Мы обговорили условие, при котором они будут ждать меня в другом месте. Условие это не наступило, но место назначено. Мне понадобится время, чтобы добраться туда и подождать их там.

— Мы не знаем, что грозит моим людям. У тебя нет времени.

Я не хочу поддерживать его идею, что мне надо уйти, хотя какой-то грызун уже точит мое намерение остаться на пепелище. Наверное, это — природа Ходящей.

Но я теперь по-новому представляю себе природу Основателей. И продолжаю размышлять вслух:

— Я научилась… Вернее, оказалось, что я умею черпать силу от… Как вы ее называете?

— Кого ее? — чуть удивляется Т.

— Ладно, это неважно… Я умею черпать силу из света. И если мы дождемся, когда свет заглянет сюда, то я соберу его, стану сильнее… и… — Воспоминание о том, как я неслась, как летела, какой мощью была полна, зажигает меня, я начинаю говорить громче и уверенней: — Вдруг у меня получится подтянуть к нам соседний обломок!

И тут же понимаю, что меня несет не туда. Я, бестолковая, забыла, что Малая не поднимется над этими стенами.

— Или же, — продолжаю я, не желая отступать из-за мелочи, — я перейду на те земли, где свет есть, где его много! И уже оттуда притяну.

— Ты научилась управлять такой силой? — с сомнением спрашивает Т. — От этого зависит жизнь моих людей. Будешь притягивать земли, не столкнешь? Не разобьешь?

Молчу. Мне нечего ему сказать.

— Любая сила требует знаний, — продолжает он, и на счастье я не слышу в его голосе назидания. — Когда я почувствовал себя сильным, решил, что все могу сам. Но быстро пришлось понять, что сначала надо учиться. Меня учил Фич. Я до самого конца обращался к его знаниям и опыту. У тебя есть к кому обратиться?

Вот ведь! Чуть что, всюду наткнешься на этот Первый!

— Считай, что их тоже закопали, — отвечаю я с вернувшейся злостью. — Но из них еще можно кое-что вытрясти. Там, знаешь ли, если выбить арку, сбегаются посмотреть, кто к ним пришел. Прибегут еще разок. Тогда я потребую у них помощи, а то разленились! Пусть переводят твоих людей или обеспечивают нормальные наборы, иначе…

Он вдруг складывает губы и дует мне в лицо, потом шепчет:

— Тихо. Это не то решение. Ты торопишься, и спешка ведет тебя к ошибке. Не выбирай самое простое и быстрое. Ты же уже знаешь… если копьем размахивать, ничего не добьешься. Только хуже станет.

— Не сравнивай меня со своими холщовыми дикарями!

Он длинно и с усилием втягивает воздух, задерживает дыхание и, оторвав спину от земли, поворачивается ко мне. Тяжелая рука опускается на мой лоб, придерживая разгоряченную голову.

— Тихо, я сказал. Уймись.

А сам дышит часто-часто, зубами хрип от боли удерживает.