По осколкам твоего сердца (СИ)

- А тебе какая разница? Проваливай, пока не втащили! – смерила меня презрительным взглядом главная.

- Мне вызвать полицию? Или сходим к твоим родителям, чтобы они сделали тебе ата-та? – насмешливо спросила я, не собираясь никуда уходить. Если только вместе с этой девочкой.

- А ты нарываешься! Я тебя сейчас харакаться кровью заставляю, - выдала одна из школьниц. – Говори, кто ты такая, стерва? Из какой школы.

- Я ее знаю, - вдруг выдала другая и сделала шаг назад. – Это подружка Барса! Помните?! Помните, а?!

- Это который умер и ожил? – обомлела главная и захлопала глазами.

- Да! Я классе в седьмом училась, когда он типа умер! Помню, как они с ней за ручку гуляли!

Все три школьницы уставились на меня со смесью недоверия, страха и восхищения. Вот Дима порадуется, когда я ему об этом расскажу. Школу закончил, а до сих пор считается местной знаменитостью. Наверное, им тут и детей пугают. Как был Волдемортом, так и остался… Вот что значит имидж!

- Что, с Барсом хотите пообщаться? – изогнула я губы в насмешке.

Девицы мигом стали, как шелковые, и дружно покачали головами.

- Запомните – ее не трогайте. Иначе у вас будут проблемы. Большие. Поняли?

- Да мы так шутим, - жалобно сказала главная. – Да, Романова? Мы же так шутим?

- Да, шутим, - тихонько сказала школьница у меня за спиной. Но я не поверила. Слишком уж хорошо знала эти «шутки».

- Хватит нести чушь. Мы все прекрасно знаем, что тут происходит. Поэтому пойдем к директору.

- Что? – недоверчиво переспросила главная. – В смысле? Зачем?

- Будете прилюдно раскаиваться.

Прилюдно раскаиваться девицам не захотелось, и они, начав нести какую-то чушь о том, что им жаль, быстренько убежали. А я и их несостоявшаяся жертва остались одни.

- Тебя как зовут? – спросила я школьницу.

- Лина Романова, - ответила та тихо.

- Вот что, Лина Романова. Идем к твоему классному руководителю. Нужно рассказать ей о том, что происходит, - осторожно предложила я и протянула ей руку. – Идем?

- Отстань! – нервно воскликнула Лина, и в ее глазах, полных слез, промелькнул страх. – Ничего ты не понимаешь! Думаешь, один раз спасла, так они обо мне забудут? Нет! Они теперь вообще меня в покое не оставят!

- Я хотела помочь.

- Если хотела помочь, лучше бы деньги дала!

Лина закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. А я нерешительно коснулась ее плеча.

- Извини, если обидела. Просто не могла пройти мимо.

- Ты… просто не была… на моем месте, - всхлипнула Лина и от испуга зажала рот ладонью – чтобы больше не издать ни звука.

- Была, - мягко сказала я. – Надо мной то же издевались. Я была у них не человеком, а крысой. И тоже боялась рассказать об этом взрослым.

- Подтверждаю! – появилась Дилара. – Блин, Полина, ты так резко умотала, что я не сразу поняла куда. Что случилось?

Я вкратце объяснила ей ситуацию, и подруга вздохнула. Вдвоем мы увели плачущую Лину на школьный двор, успокоили, дали воды, угостили шоколадкой. Когда девушка пришла в себя, то рассказала о том, что в элитную школу попала по прописке, перевелась в прошлом году. Но девочки из обеспеченных семей невзлюбили ее и стали унижать. Лина думала, что после летних каникул станет лучше, но нет – теперь с нее стали требовать деньги, которых у Лины не было. Рассказать родителям она боялась, учителям – тем более. Ей было стыдно и страшно, и я хорошо ее понимала.

Мы разговаривали почти час. Дилара рассказала то, как подвергалась насмешкам из-за национальности. Я поведала о том, как стала крысой из-за того, что крутая одноклассница стала ревновать меня к своему парню. И чем больше мы говорили, тем больше успокаивалась Лина. Она начала нам доверять.

- Я не знаю, что мне делать, - призналась школьница. – Мне очень страшно. Я не хочу воровать деньги. Но… Не хочу, чтобы меня били.

- Малышка, об этом нельзя молчать, - вздохнула я. – Если есть проблемы, нужно сообщать родителям и учителям. В этом нет ничего постыдного. Просить помощи – это нормально. Ты говорила с мамой?

Лина помотала головой.

- Она так гордилась, что меня взяли именно в сто восьмую школу… Они с папой даже квартиру тут купили специально, чтобы я по прописке попала… Не могу рассказать маме…

- А учителям? – допытывалась я.

- Нет… Мне стыдно про это говорить, - прошептала Лина и сжала юбку.

- Кто твой классный руководитель? – спросила Дилара. – Может быть, мы ее знаем?

- С этого года – Ольга Владимировна, - ответила Лина, и мы с подругой переглянулись.

- Математичка? – улыбнулась я.

- Да…

- Она у нас тоже была классным руководителем! Слушай, Лина, а давай вместе к ней пойдем? Она хорошая. Правда.

- Ольга Владимировна строгая, - пробормотала Лина.

Она никуда не хотела идти, а мы с Диларой не могли на нее давить. Честно говоря, я думала, что ничего не получится, но Лина вдруг решилась. Возможно, на нее подействовали наши с Диларой слова, а возможно, ей просто надоело бояться.

Лина дала номер телефона нашей бывшей классной, и я позвонила ей. Слава богу, Ольга Владимировна была в школе. Буквально через десять минут она примчалась к нам, не понимая, что происходит. Обняла нас с Диларой и спросила:

- А Дима-то как? Неужели, и правда, жив?